Меченые. Сергей Шведов

болота.

      – Шкуру будем снимать? – спросил хозяйственный Чуб.

      – Эй, – крикнул Туз стоящему в отдалении мужику, – иди сюда.

      Мужик, откликаясь на зов, проявил завидную прыть и через мгновение уже стоял, сгибаясь в поклоне, перед мрачным сержантом.

      – Шкуру обработаешь и пришлешь мне в Башню.

      – Коня жалко, – закручинился Чуб, – хороший был конь.

      – Не трави душу, – огрызнулся Туз, – коней в Башне много.

      – Так в Башне и баб много, но есть у нас сержанты, которым объезженных кобыл мало, и они на диких запрыгнуть норовят.

      Меченые засмеялись. Туз взмахнул плетью и первыми поскакал прочь от проклятого болота. В душе его клокотала ярость и недовольство собой. Такого коня загубил! Будь она проклята, эта невесть откуда взявшаяся кошка.

      Сквозь подступающую дрему Туз уловил в ровном дыхании леса посторонний шум. Не открывая глаз, он медленно, стараясь не потревожить спящую Гильдис, высвободил руку. Арбалет лежал в изголовье, сержант осторожно потянул его к себе. Действуя бесшумно и быстро, вложил стрелу, чуть приподнялся на локтях и вновь прислушался. Было удивительно тихо в эту лунную, словно медом вымазанную ночь, но в этой тишине сержант услышал слабый, едва различимый треск. Так ломаются сухие ветки под чуткими ногами крадущегося человека. Туз прицелился на звук и мягко спустил крючок арбалета. В ответ, как показалось сержанту, послышался слабый стон. Гильдис мгновенно проснулась и схватила Туза за руку:

      – Что это?

      – Тихо! – Туз приподнялся и, неслышно ступая по мягкой траве, двинулся вперед. Гильдис собралась было присоединиться к нему, но Туз протестующе махнул рукой. Слабый отсвет затухающего костра падал на девушку, и сержант молча указал ей в сторону большого дерева, призывая укрыться в его тени. Гильдис неохотно подчинилась. Впереди вновь треснула ветка, меченый выстрелил, почти не целясь. Ответом был крик и топот убегающих ног.

      – Стой! – крикнул Туз и бросился следом.

      Ветви безжалостно хлестали его по лицу. Сержант то и дело спотыкался о невидимые в темноте корни деревьев, Но все-таки продолжал бежать, рискуя выбить глаза о, некстати подвернувшийся, сук. Рисковал сержант напрасно. Из темноты послышался свист, потом – лошадиное ржание и затухающий топот копыт. Туз разочаровано вздохнул и остановился.

      – Кто это был? – спросила Гильдис, выглядывая из-за его плеча. Она все-таки нарушила запрет и прибежала следом.

      – Кто бы он ни был, добра нам от него ждать не приходится.

      Туз осторожно погладил девушку по мягким, как мох, волосам, Гильдис вздохнула и отстранилась.

      – Нам надо бежать. – Голос ее звучал сердито. – Мне все труднее выбираться ночью из замка, да и днем любопытных глаз хватает.

      Легко говорить дочери ярла Гольдульфа. А меченому бежать можно разве что на небо. Вот только что его ждет там, в этой пугающей, черной, как сажа, бездне?

      – Я возьму деньги у отца, – настаивала Гильдис.

      – Украдешь?

      Туз присел к костру и бросил в него несколько