Я, ты и все, что между нами. Кэтрин Айзек

скоростью, что наши лица покрылись дымкой из мельчайших брызг. На нас были гидрокостюмы, наколенные щиты и шлемы. Если мне не изменяла память, ничего подобного нашим отдыхом не было предусмотрено.

      – Ты не забыл, что у Уильяма была астма? – спросила я Адама.

      – С ним все будет в порядке, – пренебрежительно ответил он.

      Я нахмурилась:

      – Откуда ты знаешь, что с ним все будет в порядке?

      Он поманил Уильяма пальцем.

      – Когда последний раз ему был нужен ингалятор? Когда он еще в пеленках лежал, верно?

      Я предпочла не отвечать, глядя, как Адам проверяет застежку на шлеме сына.

      – Но… взгляни на это серьезно, Адам. Это никак не для десятилетнего ребенка.

      Он повернулся к Энцо, который был ниже меня ростом, с загоревшей дотемна кожей и плечами, как у фигурки лего. Они поговорили по-французски, но я совершенно ничего не поняла.

      – Энцо подтверждает, что все будет в порядке, – заявил Адам.

      – Энцо нельзя доверять, – едва слышно процедила я.

      Энцо улыбнулся мне в ответ:

      – Вы можете мне доверять, не волнуйтесь. Я заботиться о вашем сыне.

      Я кивнула и закусила сустав на большом пальце.

      – Мам, мне не страшно, – подал голос Уильям. – И вообще, ты же идешь с нами, правильно? Если волнуешься, сможешь за мной присматривать.

      Это была еще одна проблема. Я не хотела идти с ними. Я бы предпочла этому все, что угодно: заполнение налоговой декларации, оплату парковочного билета, взятие мазка из шейки матки. Любое из перечисленных занятий показалось бы безудержным весельем по сравнению с этим. Потому что, хотя я и понимала, что для некоторых людей взбираться по скалам и съезжать на спине по водопадам соответствует неким представлениям о рае, – именно таким активным отдыхом, как правило, занимаются люди в рекламе мюсли, – это действительно не мое.

      Я бросила взгляд на Уильяма: он совсем не выглядел обеспокоенным перспективой полного погружения в ледяную воду, возможностью получения травмы или, как было обнадеживающе выделено в заявлении об отказе от ответственности, которое я только что подписала, – СМЕРТИ. Судя по тому, как его щеки вспыхнули от трепетного волнения, вероятность того, что мне удастся уговорить его бросить все и пойти сделать красивый памятный оттиск у ближайшего собора четырнадцатого века, была очень невелика.

      – La première chose à faire, c’est d’entrer dans l’eau comme ça, tout doucement, pouréviter une crise cardiaque26, – произнес Энцо.

      Адам разразился смехом.

      – Что он сказал? – скривилась я, похлопав Адама по плечу, пока Энцо погружался в первый водоем.

      – Он сказал заходить. Но может быть холодно. – Адам вошел в воду по пояс, но не вздрогнул.

      Я последовала его примеру, обрекая свои женские интимные части тела на опыт настолько ужасающе леденящий и крайне неприятный, что, я была уверена, пройдет не одна неделя, прежде чем я оттаю.

      – Vous me remercierez de vous avoir avertis27, – заявил Энцо, и я взглянула на Адама в ожидании перевода.

      – Он сказал, ты будешь благодарна ему за это.

      Прежде чем я успела спросить,

26

В первую очередь нужно зайти в воду вот так, потихоньку, чтобы избежать сердечного приступа (фр.).

27

Вы будете благодарны за то, что я вас предупредил (фр.).