Я, ты и все, что между нами. Кэтрин Айзек

шерка, когда я прибыла в больницу одна.

      – Да, взяла. А вот своего парня где-то потеряла, – ответила я, виновато улыбаясь.

      Она взглянула на меня из-под ресниц, когда я оперлась на стойку регистрации родильного отделения, надеясь, что раздирающая боль в животе скоро пройдет.

      – Уверена, он скоро приедет.

      По моему затылку начал стекать пот.

      – Я оставила ему несколько сообщений. Двенадцать, если быть точной. Он на рабочей встрече. Наверное, у него нет связи.

      В тот момент часть меня все еще надеялась, что это правда. Я всегда стремилась видеть в Адаме только хорошее, даже вопреки очевидным доказательствам обратного.

      – Не мужчины приходят сюда рожать, – напомнила мне акушерка. – Поэтому, если нам нужно сделать это без отца, мы прекрасно справимся.

      Отец. Я не могла отрицать биологического факта, но эта роль не вязалась с образом Адама.

      Акушерка выглядела успокаивающе бывалой, у нее были крепкие ноги, грудь, на которую можно было поставить горшок с цветком, и волосы, которые всю ночь провели на поролоновых бигуди. На ее бейдже было написано «Мэри». Я знала Мэри всего три минуты, но она мне уже нравилась, а это было хорошим знаком, учитывая, что она собиралась осматривать мою матку.

      – Ну же, милая, давай отведем тебя в палату.

      Я направилась к сумке с вещами, которую мне помог донести водитель такси, но она бросилась за мной, схватилась за ручки сумки и покачнулась от ее веса.

      – Как долго ты собираешься здесь оставаться? – подшутила она, и я постаралась улыбнуться, пока не поняла, что на подходе новая волна схваток.

      Я стояла в немом страданье, выкатив глаза, но решительно настроенная не превращаться в женщину, которая приводит окружающих в ужас своими истошными воплями.

      Когда боль отступила, я медленно последовала за Мэри вниз по ярко освещенному коридору, доставая телефон, чтобы проверить сообщения. Там был десяток эсэмэсок от мамы и от моей лучшей подруги Бекки, но от Адама – ничего.

      Не так я себе это представляла.

      Я не планировала быть одной.

      И как бы я ни переживала из-за наших отношений в последние месяцы, в этот самый момент я бы все отдала, лишь бы он был рядом, держал меня за руку и успокаивал, обещая, что все будет в порядке.

      О беременности я узнала на следующий день после своего двадцать второго дня рождения. И хотя этого не было в моих планах, за последующие девять месяцев я убедила себя, что буду отличной мамой. Внезапно я поняла, что все это было не более чем бравада.

      – Все хорошо, дорогая? – спросила Мэри, когда мы подошли к двери предродовой палаты.

      Я молча кивнула, несмотря на горькую правду: даже в ее опытных руках я чувствовала себя одинокой и до ужаса испуганной и была убеждена, что чувство это будет длиться до тех пор, пока не приедет Адам и не выполнит свой долг по вытиранию пота с моего лица и держанию меня за руку.

      Комната была маленькой и функциональной, легкие кружевные занавески придавали ей вид старого Тревелоджа1. Небо снаружи было цвета патоки, черное и беспросветное, перламутровая луна скрывалась в тени облаков.

      – Взбирайся, – сказала Мэри, похлопывая постель.

      Я выполнила ее указания лечь на спину и раздвинуть ноги. Затем она холодно объявила: «Вхожу» – и начала маневрировать своей рукой в моих самых интимных местах, мои глаза округлились, и я затаила дыхание.

      – Раскрылась на четыре сантиметра. – Она выпрямилась, улыбнулась и сняла латексную перчатку, когда схватки начали усиливаться. – Ты рожаешь, Джессика.

      – Прекрасно, – ответила я, из вежливости промолчав о том, что это не было для меня откровением: еще несколько часов назад я окрестила пол своей кухни околоплодными водами.

      – Лучше всего забраться сейчас на мяч для родов и позволить силе тяжести помочь нам. Я проверю девушку в соседней палате, но не стесняйся использовать кнопку вызова. К тебе может кто-то приехать? Подруга? Или мама?

      Бекки жила неподалеку, но мама всегда была единственным вариантом, безумно унизительным, поскольку нужно было звонить и объяснять, что Адам не приехал.

      – Мама приедет по моему звонку. Если мой бойфренд не выйдет на связь до двух часов ночи, она примчится сюда.

      – Отлично, – произнесла Мэри и оставила меня одну с надутым наполовину мячом, айпадом, заполненным песнями Джека Джонсона, аппаратом с газом и аппаратом с кислородом. О том, как ими пользоваться, я забыла спросить.

      Я позвонила маме ровно в два. Она появилась через шесть минут в обтягивающих джинсах и блузке из мягкой льняной ткани, на шее у нее звучал шепот Эсте Лаудер, поющей «Beautiful». Она принесла огромную спортивную сумку, в которой был «горящий» родовой набор. Он состоял из компактной видеокамеры, подушки с гусиным пухом, тюбика зубной пасты, экземпляра журнала «Женщина и дом»2, какого-то крема для рук от Нилс Ярд, гроздей винограда, двух больших контейнеров Тапервер

1

Travelodge – крупная сеть бюджетных отелей по всему миру. (Здесь и далее примеч. пер.)

2

«Woman & Home» – ежемесячный журнал для женщин о стиле и моде (англ.).