Деревянный Меч. Элеонора Раткевич

скорее! – воскликнул третий. – Что за выход?

      – Через него мусор выносят, – объяснил Кенет.

      – Так его отсюда еще и выносят? – приятно изумился третий. – Вот бы никогда не подумал.

      Свежий воздух оказался нестерпимо, почти пугающе сладостным, у Кенета закружилась голова. Как давно он не дышал по-настоящему?

      – Скорее, Лим, скорее, – торопил третий. – Скорее, пока за нами нет погони. Чего ты ждешь?

      – Ищу какое-нибудь укрытие, – отозвался высокий. – С Аканэ мы не сможем идти быстро. Нас догонят.

      – Нас не догонят, – возразил третий. – Если ты хоть немного поторопишься, нас не догонят. Нам этого парнишку сама судьба послала. Он вывел нас гораздо ближе, чем я рассчитывал.

      – Ближе – куда? – спросил высокий Лим, послушно ускоряя шаг.

      – К подземному ходу, – отрезал третий. – Да поторопитесь же, ради всего святого! Сюда, скорей!

      Узкая улица оканчивалась тупиком, но третьего это не смутило. Он направлял беглецов именно в тупик.

      – Иди сюда, парень, – подозвал он Кенета. Кенет подчинился без вопросов: похоже, третий знал, что делает.

      Третий вспрыгнул Кенету на плечи, коснулся пролета небольшого моста, ощупал его, сильно стукнул, прислушался, еще ударил. Откуда-то со стороны послышался громкий натужный скрежет, почти стон, словно старый-престарый каменный великан с трудом разгибает свою гранитную поясницу. Глухая на вид стена раздвинулась, в ней образовался узкий проем.

      – Скорей туда! – воскликнул, спрыгивая наземь, третий. – Пока дверь не закрылась.

      Они едва-едва успели. Кенету сдвигающаяся стена чуть не придавила ногу, но он рванулся, и холодная каменная глыба лишь пребольно стукнула его по пятке.

      – Темно, – отчего-то шепотом сказал он, и его шепот гулким шорохом пронесся над головой и умчался в темноту.

      – Сейчас будет светло. – С этими словами третий шумно завозился. Потом послышалось многократно усиленное постукивание кремня, и через несколько мгновений факел вспыхнул. Кенет невольно прикрыл глаза ладонью.

      – За мной, – скомандовал третий, – только тихо. Сами слышите, как здесь каждый звук отдается.

      Высокий Лим и юноша, осторожно несущие Аканэ, последовали за ним. Кенет замыкал шествие. Он не очень понимал, где он находится и почему. Изнурительный труд последних недель, недостаток сна и недавнее потрясение лишили его на какое-то время способности соображать. Три человека несут четвертого, и он идет вместе с ними, только и всего. Он не мог задуматься, ни кто они такие, ни почему он, собственно, здесь, а не в больнице или где-нибудь еще. До сих пор он не знал, что усталость может возбуждать и опьянять, как крепкое вино, да и опьянение от вина не было ему знакомо. Между тем он был пьян по-настоящему, пьян усталостью, пьян настолько, что мог бы дойти до края света, не чувствуя собственного утомления – если бы не заснул на третьем шаге. Но он не спал, он не мог бы сомкнуть глаза, даже если бы и захотел, – или так ему казалось. Просто его сознание время от времени уплывало куда-то, качалось в ритме гулких шагов, и на всем свете не было ничего, кроме этих размеренных шагов