Обсидиановая комната. Линкольн Чайлд

Вообще-то, я ее почти не видел. Она была пьяна.

      – И все? Только двое?

      – Да. По крайней мере… сначала.

      Проктор еще сильнее сжал его ворот:

      – Что значит «сначала»? И что там насчет трагедии?

      Пилот помедлил:

      – Ну… дело было в женщине.

      – Что с ней? – спросил Проктор. – Что случилось с женщиной?

      Пилот опустил глаза, потом снова посмотрел в лицо Проктору:

      – Она умерла во время полета.

      8

      – Умерла? – сказал Проктор. – Умерла?

      На мгновение перед его глазами появилась красная пелена. Его охватило желание искалечить этого человека – такое с ним случалось только раз или два в жизни, при крайней опасности и угрозе физического насилия. Ему пришлось напрячь всю силу воли, чтобы не смять трахею этого человека.

      Огромным усилием воли он подавил свой позыв. Этот человек был просто мальчиком на посылках. Он мог сделать кое-что получше, чем умереть: он мог предоставить информацию.

      – Расскажите мне, что случилось, – попросил Проктор тихим голосом.

      Пилот с трудом проглотил слюну. Лицо у него посерело, покрылось потом, словно он вдруг понял, какая ему грозила опасность.

      – Я почти ничего не знаю, – ответил он. – К сожалению, мало что могу вам сообщить.

      – Скажите то, что знаете.

      – Он не выпускал нас из кабины.

      – Кто?

      – Этот человек. Человек, который зафрахтовал самолет.

      – Человек со шрамом?

      Пилот кивнул.

      – Что еще?

      Человек снова проглотил слюну:

      – Неприятности начались после нашей посадки в Акжужте. Я дремал в кабине. Марк – второй пилот – разбудил меня. Я увидел, как в самолет села другая девушка. Потом я услышал крики, звук тяжелого удара. И вот тогда… – Он помолчал. – Этот человек вошел в кабину и сказал, чтобы мы взлетали и оставались в кабине до посадки здесь, в Намибии. Он дал нам утки, сказал, чтобы мы пользовались ими, если понадобится.

      Похоже, пилот увидел что-то в глазах Проктора, потому что слова посыпались из него как горох:

      – Послушайте, я ничего не видел. В Шенноне она вошла в самолет на своих ногах. А когда мы приземлились здесь, ее увезли на каталке. – (Пауза.) – Когда мы пошли на посадку, он… проинструктировал нас. Что говорить официальным лицам, я имею в виду. Он сказал, что у нее всю жизнь были проблемы с сердцем. Смерть на больших высотах – это иногда случается.

      – А блондинка? Кто она такая, эта блондинка?

      – Не знаю. – Пилот покрутил головой. – Вы не могли бы отпустить немного?

      Проктор ослабил хватку.

      Пилот кивнул в сторону лобового стекла кабины:

      – Вон он. Официальный представитель, который опрашивал нашего пассажира.

      Он показал на невысокого человека лет шестидесяти, в форме. Тот стоял под осветительными приборами у терминала, в центре небольшой группы людей.

      – Уж он-то знает больше всех, – сказал пилот.

      Проктор посмотрел на него долгим тяжелым взглядом. Потом толкнул его назад в пилотское кресло и быстро вышел.

      Когда