Питер. Шимун Врочек

прочит его в станционные полковники, если не врут. Что еще нужно человеку, чтобы достойно встретить старость? Н-да».

      – Таня, ты где? – Иван вышел в тамбур между фермой и Фазендой.

      На длинном столе (составлены несколько старых стульев, на них поло жена широкая доска) стояли старые весы, металлические тарелки блестели от вытертости. Чугунные гирьки выстроились в ряд. Здесь Таня и ее напарница взвешивали морсвинок, вели учет. Рядом стул. На нем мирно дремала пожилая женщина, седые волосы связаны в пучок. На скрип дерева она вздрогнула, обернулась…

      – Иван! Фу ты, чуть сердце не выскочило…

      – Доброй ночи, Марь-Сергеевна. Простите, что разбудил. А где Таня?

      Марь-Сергеевна держала руку на груди, точно боялась, что сердце вырвется и убежит.

      – Не знаю, Вань, – она покачала головой. – О-хо-хо… В палатке, этой… Где дом невесты, наверное. Ты только туда не ходи, – вспомнила Марь-Сергеевна и засуетилась. – Видеть невесту в свадебном платье – к несчастью.

      – Не пойду, – сказал Иван.

      – Так она и спать должна уже. Ты-то чего не спишь? Да, – вспомнила она. – Она же тебя искала… и еще друг твой заходил… высокий такой…

      – Ага, – сказал Иван. – Сазонов? Я слышал. Ладно, пойду лягу.

      – Иди, а то ты бледный совсем. Стой… – Марь-Сергеевна прищурилась. – Что у тебя с лицом?..

      На Василеостровской (впрочем, как и на многих других станциях) ритуалам, оставшимся со времен до Катастрофы, придавали особое значение. А уж свадебный ритуал – это целая наука. Священная корова Василеостровской общины.

      Иван еще раз прошвырнулся по станции, но Тани не встретил. Неужели действительно спит? Делать нечего, он вернулся в свою палатку. Снял с плеча автомат, убрал сумку в изголовье лежака. Так, время – на наручных часах полчетвертого утра. Спать хотелось неимоверно. Но сначала – оружие. Иван чуть не застонал. За оружием положено следить, даже если это безотказный советский калаш. Это как чистка зубов. То есть зубы что – потерял и живешь дальше, а без оружия ты покойник.

      Так, масло. Тряпки. Шомпол. Поехали!

      Он заканчивал чистку фактически в бреду. Иногда просыпался в какой-то момент и не мог сообразить, что именно делает. Запихав шомполом тряпку в дуло (зачем?!), Иван понял, что так не пойдет. Аккуратно разложил детали на тумбочке – утром, все утром – и упал, не раздеваясь. Зарылся лицом в подушку. Кайф. Спать-спать-спать. Перевернулся на спину…

      Над него смотрела Таня. Иван улыбнулся: «Отличный сон. Вот теперь действительно все хорошо».

      – Ты где лоб обжег, оболтус? – спросила она.

      – Ерунда, до свадьбы заживет, – ответил Иван автоматически. И только потом вспомнил.

      – А, – сказал он. – Смешно вышло.

      – Вот-вот, до свадьбы, – сказала Таня. – Ты еще не забыл? Нет? Странно. Кстати, – она мгновенно переключилась. – Ты уже померил костюм?

      Блин, точно. Иван даже проснулся на мгновение.

      – Конечно, – соврал он.

      Про костюм он все-таки умудрился забыть. Ночь