Стопроцентная блондинка. Наталия Левитина

мечтает работодатель? Чтобы его сотрудники:

      а) имели гарвардское образование;

      б) владели компьютером на уровне продвинутого IT-специалиста из Силиконовой долины;

      в) управляли личным автомобилем;

      г) способны были поддержать тридцатиминутный диалог с Кондолизой Райс на ее родном языке;

      д) согласились бы на пятнадцатичасовой рабочий день;

      е) горячо благодарили бы, получая сто долларов в месяц.

      И только в случае, если кандидат соответствует вышеперечисленным требованиям, он достоин вести делопроизводство в мебельном цехе или упаковывать пончики в одноразовую тару.

      – С ума сойти, – возмущалась Настя. – Пусть у меня незаконченное высшее…

      – Незаконченное? Скорее – едва начатое! – безжалостно поправила Мария.

      – …но я ведь умная! И хочу работать! Мне нужны деньги!

      Проблема заключалась в том, что фирмы, предлагавшие конкурентоспособную зарплату, вовсе не жаждали видеть умную блондинку в рядах персонала. Наверное, сказывался стереотип восприятия. Но перекрашивать волосы в темные тона, чтобы расстаться с образом «блондинки с бюстом», Настя категорически не желала.

      – Картинная галерея «Фонтенуа», – прочитала в газете Мария. – Твой профиль. Ты без пяти минут искусствовед. Завтра же отправляешься туда. А вдруг?

      Глава 8

      Битва при Фонтенуа

      Дверь кабинета приоткрылась, и в образовавшуюся щель протиснулась сотрудница – пожилая, упитанная дама. Директор (и собственница) картинной галереи «Фонтенуа» Вероника Владимировна Шум с легким раздражением перевела взгляд с монитора компьютера на подчиненную.

      – Что?

      – Там одно очаровательное белокурое создание требует встречи. Хочет у нас работать. Вот такие глазищи. И очки от Chanel. А еще – шикарная норковая шуба.

      – Гони. – Вероника пренебрежительно махнула рукой.

      – Да я уже объяснила, что у нас зарплаты-то небольшие, – уколола шпилькой толстуха. – Маленькие у нас зарплаты. А она все не уходит.

      – Вакансий нет, – нахмурилась Вероника. И вновь уткнулась в дисплей.

      Ей совершенно некогда было разговаривать. Только-только миновало стихийное бедствие – Новый год. А теперь близилось православное Рождество. Для Вероники, всегда находящейся в эпицентре светской тусовки, это было тяжелое время.

      Во-первых, бесчисленные поздравления и подарки.

      Во-вторых, детский рождественский праздник. Уже стало традицией приглашать «золотых» детей города на сказочное представление в «Фонтенуа». Внуки мэра и губернатора, отпрыски успешных предпринимателей и руководителей промышленных предприятий каждый год веселились на рождественской елке, а мамы элитных малышей блистали нарядами и обменивались новостями. Мероприятие требовало капитальной подготовки.

      В-третьих, Вероника планировала этой зимой устроить персональную выставку Андрея Атаманова. За четыре года сотрудничества галеристка основательно намучилась со своенравным художником. Но если честно, и заработала немало на своем enfant terrible[3].

      Атаманов предоставил

3

Ужасный ребенок (фр.).