Стопроцентная блондинка. Наталия Левитина

крем (отказ от него, безусловно, влек за собой отмирание эпидермиса и даже псориаз) был заменен дешевой продукцией неизвестной российской фирмы.

      – Наковыряй там из баночки, – махнула Маша рукой в сторону ванной. – Свекровь принесла. Хорошая штука.

      Через неделю, разглядывая в зеркале румяные щеки, ничуть не пострадавшие, а даже посвежевшие, Настя впервые подумала, что год за годом она тратила огромные деньги, мягко говоря, нерационально.

      На вишневую «нексию», раньше вонзавшую в ее самолюбие металлический прут, она теперь смотрела с нежностью. Машина работала исправно, не ломалась, не капризничала, заводилась в мороз…

      Усмиряя желания, отказываясь от привычного, Настя вдруг почувствовала, как ее захватывает новый всплеск обиды. Она начала оценивать и взвешивать «богатства», которыми теперь владела, и сравнивать их с тем, что осталось у неверного сожителя.

      У Платонова осталось немало.

      1. Огромная квартира в центре города с шикарной мебелью и паркетом.

      2. Летний загородный коттедж (два этажа, бассейн, фруктовый сад).

      3. Новенький «лендкрузер».

      4. Счета в банках (городских и европейских, Настя не знала точно).

      5. Много чего еще!!!

      Когда Платонов предложил ей жить вместе, она продала однокомнатную квартиру, оставленную родителями. Настя была уверена – свадьба не за горизонтом, и поэтому не цеплялась за частную собственность. Она в клюве принесла вырученные деньги милому другу. И Михаил вложил средства в бизнес.

      – Надо подсчитать, какие дивиденды тебе полагаются, – желчно заявила Мария. – Ты продала квартиру. Получается, ты дала ему в долг! Нет, ты соучредитель его компании! Надо требовать проценты!

      – Да, его бизнес процветает.

      – Анастасия, не лапши! Тебе причитается! Пусть платит дивиденды! Он перед тобой в долгу! – жадно требовала Маша.

      Настя уныло моргала. Она не ощущала в себе достаточной твердости отвоевывать свои деньги. Она привыкла тратить, а не зарабатывать. То, что Настя получала в «Люкс-Консалтинге», не стоило ей особого напряжения. И, не изведав вкуса денег, добытых истинным трудом, она не ценила их настолько, чтобы кидаться из-за них в драку.

      Тем более Анастасия подозревала: теперь Платонов не даст ни копейки. В их союзе он играл роль мощного дуба, а она была гибкой лианой. Она всегда подчинялась его решениям. И если за это время Платонов не попытался улучшить ее материальное положение, значит, он полагает, что сделал для подруги достаточно. Купил ей квартиру…

      – Квартира! – напомнила Настя. – Тогда я продала однокомнатную. А сейчас он мне ее вернул. Я в исходной точке пути.

      – Значит, все достанется рыжеволосой стерве, – вздохнула Мария. Она считала себя обворованной. Словно сама корову проиграла. – Как жаль, что у вас был гражданский брак. Иначе мы бы потребовали раздела имущества. И бизнеса.

      – Не знаю…

      – Что ты не знаешь! Ты пять лет варила ему борщ, гладила рубашки, делала массаж. Мне даже страшно представить, какие еще безумства ты творила, чтобы угодить этому деспоту!

      – Гладила