Две стороны жемчужины. Наталья Брониславовна Медведская

две недели употребления горячительного у неё начинал болеть желудок, отказываясь принять ещё хоть каплю. В трезвый промежуток времени Елена Назаровна наводила порядок в квартире, усерднее ходила на работу, бралась за воспитание дочери.

      – Вы знаете, что Арина спускается к морю с Высокого берега? Вчера потащила туда моего сына, и он чуть не сорвался вниз.

      Высокий голос гостьи вонзился в мозг Елены Назаровны.

      – Но не сорвался же. Что вы от меня хотите?

      Гостья обвела глазами комнату, губы дёрнулись в пренебрежительной усмешке. Чисто, но обстановка ужасающе скудная: продавленный диван, дешёвый пожелтевший тюль на окнах, круглый древний стол в пятнах ожогов от сигарет и горячих сковородок, на тумбочке с перекошенной дверцей ламповый телевизор.

      – Вы не боитесь, что дочь упадёт?

      – Она с трёх лет там лазает. Ничего с ней не сделается.

      Гостья покачала головой.

      – Тогда объясните своей девочке, чтобы не водила туда моего сына.

      Елена Назаровна поморщилась.

      – Сами объясните. Аринка, иди сюда. Быстро я сказала!

      Арина в комнате, принадлежащей ей и брату, наклеивала ракушки на глиняный горшок. Услышав голос матери, побежала на зов.

      – Тут кое-кто требует, чтобы ты не таскала её трусливого сына на Высокий берег, – наклонила голову Елена Назаровна, глядя на гостью с насмешкой.

      – Что вы говорите, он не трусливый. Это вы безответственная, если отпускаете туда дочь! Что можно взять с девочки, когда у неё такая мать.

      – Какая такая? Ты чего припёрлась сюда? Оскорблять?

      Арина встала перед разъярённой матерью, та всегда вспыхивала быстрее, чем сухая трава от искры.

      – Можешь не сомневаться, моя дочь больше не приблизится к маменькиному сынку.

      Гостья, медленно отступая к выходу, кивнула:

      – Я только рада этому.

      Елена Назаровна, обогнув Арину, с силой захлопнула дверь за женщиной и повернулась к дочери.

      – Я тебе говорила, не таскаться на Высокий берег! Какого чёрта ты меня не слушаешь?

      – Я осторожно, по удобной тропе, – Арина тронула мать за руку. – Мамочка, не сердись.

      В висках Елены Назаровны пульсировала боль.

      – Марш в свою комнату и не высовывайся. На пацанов вечно жаловались, теперь на тебя. Как мне всё это надоело!

      – Мамочка.

      – Иди к себе и сиди там тихо, – она сняла с крючка в прихожей матерчатую сумку. – А мне нужно лекарство.

      Арина, опустив голову, поплелась в комнату, из-за неё маме снова понадобилось лекарство. Ей хотелось плакать, опять несколько дней в доме не будет горячей еды, станет грязно, родители начнут кричать и ссориться. Целых десять дней она была счастлива, после уроков мама кормила её супом и спрашивала о школе. А вечером даже пару раз читала ей книжку. Папу, чтобы не раздражал, запирала в спальне. Брат принёс коробку цветного теста, и Арина слепила букет цветов, теперь он красовался на тумбочке возле маминой подушки. Она сказала: букет ей нравится.

      ***

      Неприятности