Уходи не оглядываясь. Марина Раевская

Утром проспишься и придешь в себя. Похоже, тебе дома уж совсем делать нечего. Пойдешь ко мне в ассистентки?

      Валера не первый раз звал Киру в помощницы. Работы и вправду становилось все больше, к тому же девушка закончила медицинский и смогла бы хоть в малой степени отличить потенциальных пациентов от тех, кому просто нечего делать. Хотя… Эти, кому делать было нечего, приносили (пока, во всяком случае) изрядную часть доходов. И это было чистой, хоть и не самой приятной правдой.

      – А может, и пойду, – задумчиво ответила Кира.

      Она уже и сама чувствовала, что дома ей словно нечем дышать… Те два-три массажа в неделю, конечно, можно было вовсе не считать. Пока ощущение отсутствия воздуха появлялось сначала совсем редко, но в последнее время все чаще и чаще. Вот хоть сегодня: целый день было так славно – душа прямо пела… А сейчас ей хочется, чтобы Игорь на своем «важном деле» задержался подольше. И дал ей просто покайфовать в тишине. Побыть одной…

      – Ну и отлично же! Всего через пару дней тебе дурацкие мысли перестанут в голову лезть. А там, глядишь, сможешь радоваться нормальным людям и тому, что у них нормальные отношения.

      Кира благодарно посмотрела на давнего друга. Неизвестно, повезло ей с мужем или не очень, но вот с другом повезло сильно. Кто бы еще смог несколькими словами ее в чувство привести? Девушка чмокнула Валеру в щеку.

      – Лерка, ты у-умный! Спасибо тебе… Слушай, а может, мне своего бросить и за тебя выйти?

      – Вот уж мерси тебе, подруга дорогая! Ты не в моем вкусе. Оставайся уж со своим красавчиком…

      Кира хихикнула. Она была совершенно трезва, легкость, потерянная нынешним вечером, вернулась к ней и словно переполняла ее. Она сможет выдержать все! Тем более с такими друзьями!

      – А тогда отвези меня домой, пожалуйста! Что-то сил у меня почти не осталось, – попросила девушка.

      – Отвезу, конечно. А насчет сил ты мне не заливай: ты вот-вот в пляс пуститься готова. Но только не под дождем, ладно?

      Кира кивнула: она и вправду готова была и танцевать, и даже (вот ужас-то, бедные окружающие) петь. Хотя домой тоже хотелось ужасно.

      Глава пятая

      Кира застыла, глядя на улицу. За окном тусклый осенний день тихо перетекал в непроглядный вечер. Один великий поэт воспевал осень «с красою тихою, блистающей смиренно» – в принципе, вполне убедительно воспевал. Ему вторил еще один поэт, любивший короткую, но дивную осеннюю же пору с лучезарными вечерами. Но сегодня можно было лишь с грустью вспоминать и о поэтах, и об их странной неприязни к летнему зною, всего пару месяцев назад терзавшему город. Скучные дожди смыли даже воспоминания о летней пыли и жаре. Они несли сырость и слякоть, а когда прекращались, с остывших небес срывались колючие снежинки, превращая грязь под ногами в серую холодную кашу. Утренние туманы сменяла отвратительная липкая морось, оседавшая влажной пленкой на черных голых стволах, на стеклах автомобилей и окнах домов, на лицах и волосах. Прохожие шлепали по смеси снега и воды, кутаясь в осенние пальто и