Дамдых (сборник). Альбина Гумерова

лежал на шпалах, положив голову на рельсу. Иногда он открывал глаза, чтоб удержать слезу, и будто из-под воды глядел в голубое летнее небо. Старик не смог ни утопиться, ни повеситься. Никто не знал, а ведь он пробовал. Даже уже отыскал прочную балку в сарае. Но каждый раз ему не хватало смелости, и он пуще прежнего презирал себя. После очередной попытки уйти из жизни Шамиль коротко рыдал, широко вытирался рукавом и долго сидел потом, размышляя над тем, как же первой его жене удалось так легко умереть?

      Давным-давно Шамиль жил в городе. У них была огромная комната с высокими потолками в большом трехэтажном доме, который раньше принадлежал какому-то купцу. Через дорогу – дом другого купца – хлебного магната. Когда Шамиль распахивал окно, всем сердцем чувствовал, как по улице плывет хлебный запах. Наверное, купцы, которые жили в этих особняках до революции, дружили семьями. Пекарня по-прежнему выпекала хлеб, а особняк превратили в художественное училище, куда и поступил рыжий парень Шамиль после школы.

      Он влюбился в свою первую жену, когда она пришла позировать. На нее набросили легкие струящиеся ткани, усадили на краешек стула, и она четыре часа глядела в окно. Студенты подробно прорисовывали складки материала, а Шамилю хотелось написать ее лицо. Потом натурщица и художник отправились гулять.

      Их любимым местом стал речной порт. Когда с Волги поднимался ветер, Шамиль отдавал девушке свой плащ и понимал, что хочет согревать ее всю жизнь. Беречь от всего. И писать ее.

      Она была тихая и необыкновенно красивая. Еще и невероятно скромная, всегда всем довольная девушка. Четыре класса образования. Многодетная семья, она то ли седьмая, то ли девятая – самая младшая. Шла в этот мир из матери вперед ногами. Мать умерла, она выжила. Старшие сестры презирали ее за это. Братья и отец постоянно на нее натыкались, как на старье, которое вечно мешается под ногами.

      Ее часто посылали в город на рынок. Помимо прочего, она должна была привезти в деревню керосин для ламп. Дрожащими руками обвязывала она бутыль керосина тряпками: не дай бог в поезде учуют запах – ссадят сразу же. Много раз ей удавалось перевезти керосин. Но однажды он все же разлился, и девушку вышвырнули из поезда контролеры.

      Она вернулась в город. Бродила там. Набрела на запах еды. Ее взяли на кухню помощницей. Дали койко-место в общежитии. И как-то раз один из студентов позвал ее позировать.

      …Теперь Шамиль не помнил ее лица, которое так и не состарилось. Шамиль ни разу не написал портрет своей жены. Он до дрожи влюблен был, кисть держать не мог. Всякий раз волновался – придет ли девушка к нему на свидание? И однажды она не пришла. Шамиль просидел у памятника Ленину всю ночь. Написал письмо, в котором наконец признался в любви, и, смущаясь, передал его через вахтершу в общежитие. Через три дня возлюбленная явилась к Шамилю в белом платье. И они поженились. После ЗАГСа поехали в речной порт, сели на ракету и поплыли. Ветер сносил их с палубы, они смеялись, а длиннющая фата невесты развевалась над Волгой, пока не взмыла в небо, будто огромная белая птица счастья.

      Вскоре коммуналку расселили.