Любовь покоится в крови. Эдмунд Криспин

не имею.

      – Можно отвинтить заднюю крышку?

      Суперинтендант подошел к саквояжу сержанта Гладстона, достал баночку с серой пудрой и с помощью кисточки из верблюжьего волоса распылил ее по внешней и внутренней поверхности часов. Подождав немного, сдул порошок и взял бумажку с отпечатками пальцев Сомерса. Некоторое время он внимательно изучал узор через карманную лупу.

      – Здесь везде отпечатки пальцев Сомерса, – наконец произнес он. – Других нет, что и следовало ожидать.

      Суперинтендант открутил заднюю крышку часов и осмотрел их механизм.

      – Сломаны, – прокомментировал он. – Причем сломаны намеренно.

      – Чтобы сбить нас с толку насчет времени смерти? – предположил директор.

      – На часах без пяти девять. – Стэгг кивнул на циферблат. – Не самый лучший выбор. Кстати, и стекло нетронуто.

      Уэллс закончил инспектировать блокноты с промокашкой и присоединился к остальным.

      – Я видел мистера Сомерса сегодня в десять вечера, сэр, – сообщил привратник. – Он был жив и здоров.

      – Вот как? – отозвался Стэгг. – Хорошо, мы это обсудим.

      Врач, нетерпеливо нюхавший табак в углу, поинтересовался:

      – Теперь можно унести тело?

      – Да, – сказал Стэгг. – Но вы никуда не уходите, Стэнфорд, – торопливо обратился он к директору. – Надо осмотреть еще один труп.

      – Я подожду на улице, – буркнул доктор.

      Он со скучающим видом вышел из комнаты, и сразу появились санитары, чтобы вынести тело на носилках. Когда это было сделано, все облегченно перевели дух, и Фен не без удовольствия раздавил несколько мух, которые, лишившись своего гнусного пиршества, вяло ползали по полу.

      – Как насчет блокнотов? – спросил он у Уэллса.

      – Не пропало ни листочка, сэр. – Фен кивнул и хотел уточнить что-то еще, но Уэллс добавил: – А по поводу часов могу сказать вам вот что, сэр. Когда я в последний раз виделся с мистером Сомерсом, тот упомянул о том, что они не ходят.

      Эта новость доставила Фену еще больше удовольствия.

      – Любопытная проблемка, – промурлыкал он.

      – Проблемка, сэр? – повторил Стэгг.

      – Посудите сами, суперинтендант. Вы говорите, что кто-то намеренно сломал часы. Допустим, этот кто-то был сам Сомерс, но… он не стал бы надевать часы обратной стороной!

      – Однако мы предполагаем, сэр, – возразил Стэгг, – что часы сломал преступник.

      – Неужели? Тогда почему Сомерс сказал Уэллсу, что его часы не ходят, задолго до убийства? Кроме того, преступнику не было никакого смысла ломать часы. Он мог перевести стрелки. Но для этого ему не пришлось бы снимать их с руки. Это противоречивые сведения, и объяснить их можно только… – Фен замолчал, и в его глазах что-то блеснуло; но когда он заговорил снова, голос звучал как обычно: – Я думаю, наш главный свидетель – Уэллс. Мы должны выслушать все, что ему известно об этом деле.

      – Тогда нам, может, лучше присесть? – предложил директор. – Эта жара…

      Все охотно последовали его предложению. Стэгг жестом пригласил присоединиться к ним сержанта и констебля.

      – Мы