Метаморфозы. Корона венков сонетов. Александр Ярославович Слука

помочь.

      Ей разве муки совести известны?

      Она – тысячелетий вечных дочь,

      А мы – всего лишь дети вечной бездны.

      И мы идём вперёд без сожаленья,

      Отбросив, напрочь, в сторону сомненья.

      19

      Отбросив, напрочь, в сторону сомненья

      Ныряю, как и многие, я в сон.

      О, какова же сила притяженья

      Того, что называем мы огнём.

      Но что он: теорема, аксиома?

      Он для одних – могучий Буцефал*.

      А для других – погибель и Мамона*,

      Для третьих – бесподобный чудный лал*.

      Огонь любви пленяет нас безмолвно.

      Борьба с ним до безумия трудна.

      Он многолик и вечен, безусловно.

      Обожжена душа им не одна.

      Горит прилука* сладостно в руках,

      Лукавая улыбка на губах.

      20

      Лукавая улыбка на губах.

      О, как она заманчиво-прекрасна.

      Я вижу – вестовщик на облаках,

      Смеётся громко, цитерский*, заразно.

      Он весел и ему всё нипочём.

      Добился он того, что было нужно.

      Начав с мелодий птиц весенним днём,

      Закончил тем, что сердцу стало душно.

      А часть меня ворчит: «Всё это – пуф*,

      Глупец какой! Ты ослеплён мечтами».

      Но только вздохи принимает слух

      И вечереет май под облаками.

      И тишина, родившаяся разом,

      Хмелит и затуманивает разум.

      21

      Хмелит и затуманивает разум

      Не только крепость терпкого вина,

      Туманят часто голову алмазы,

      Богатство и простая новизна.

      Но каждый выбирает самолично,

      Что будет его медленно пьянить,

      На что взирать не будет безразлично,

      К кому души своей протянет бить*.

      Пороки в нас, увы, неистребимы.

      Всё потому, что волей мы слабы:

      То алчны, то ленивы, то слезливы,

      То попросту боимся той борьбы.

      Спешат куда-то мысли впопыхах.

      Мне кажется, что я живу во снах.

      22

      Мне кажется, что я живу во снах,

      Искрящихся вкруг брызгами сирени.

      Я – Антиной*, но я лежу в ногах,

      Как верный пёс, глядящий на колени.

      Случилось что?! Не в силах я понять.

      Готов и к наказаниям, и к ласке.

      И за твоих волос одну лишь прядь

      Готов топить всё в дикой свистопляске.

      С тобой я – Бог и в тоже время раб.

      И это, право, просто наважденье.

      И не пойму я – рад иль же не рад?

      Везенье в том моё иль невезенье?

      Блестят на небе звёзды, как алмазы.

      Я всюду: на земле, и в небе сразу.

      23

      Я всюду: на земле, и в небе сразу.

      Как непривычно чувство это мне.

      Я лунные дарю тебе топазы —

      Ты снова возвращаешь их луне.

      И так, идя долинами созвездий,

      Мы