Приключения Астралкера. Игрид Фюиди

со специалистом у продавца показал хорошие характеристики музыкального инструмента. Тогда же, радушный молодой хозяин, ожидая сестру в гости, рассказал, что в своё время бабушка купила его для внучки, и лет тридцать на нём уже никто не играл.

      В старом потрёпанном паспорте фортепиано год выпуска значился – 1956.

      Несколько дней подряд я спокойно привыкала к большому рыжему «шкафу», молчаливо стоящему в углу с ободранным шпоном на крышке. Его присутствие вызывало смутный дискомфорт, который я старалась подавить объяснением: «Вещь-то чужая. Нужно время».

      «Чужая вещь» резко ожила после прикосновений к ней чутких пальцев настройщика. Она запела, заиграла, запереливалась чудесными оттенками музыки. Казалось, так долго прятанная сила, наконец, пробудилась и вырвалась на свободу, раскрыла всю мощь своего величия и наполненности.

      С изменением обстановки в квартире, дочь попросила поставить её новую кроватку ближе к пианино. Засомневавшись, я всё же согласилась, но постелила себе напротив, рядом на диване, так, чтобы моя голова оказалась в полуметре от головы ребёнка.

      В полуметре от её головы, позади кровати, находился и инструмент. Он стоял сурово и тихо. В непредсказуемом молчании.

      В этот вечер Саша была капризна.

      – Мне не нравятся эти звуки после настройки! – небрежно стукая по клавишам, говорила она.

      – Я не хочу играть на нём!

      Безобразно исполнив отрывок из детской песенки, она с шумом захлопнула крышку.

      Наступила ночь. Все легли спать. И только я не находила себе покоя.

      Погружаясь в сон, я вдруг резко вскидывалась с бешеным пульсом и невольно устремлялась к ребёнку, посмотреть, всё ли с ним в порядке.

      Саша спала, повернувшись ко мне лицом. Черным пятном сзади стоял привезённый деревянный монумент.

      Ночь прошла в тревоге и беспокойстве. И не имея возможности изменить своё состояние, я терялась в догадках, что со мной снова происходит.

      Суета дня частично стёрла и поглотила переживания, подведя к спокойному безмятежному сну. Но среди ночи я проснулась от биения своего сердца. Словно молот, оно сумасшедшими ударами разбудило и рвануло меня к ребёнку. Саша спала.

      Комнату заливал лунный свет. Его холодные дорожки освещали постели, моё лицо, большое, почти до потолка, раздвижное зеркало шкафа… Круглым жёлтым диском на чёрном небе сияла полная луна.

      С трудом взяв себя в руки, я пыталась уснуть.

      – Да что же это снова… – думала я. – Неужели моё ушатанное состояние вернулось.

      Едва заснув, очередным приступом сердцебиения и необъяснимой тревоги, меня опять подняло к Саше.

      На вытянутой руке я поправила одеяло, погладила её тихонько по голове и лёжа смотрела, как она спит.

      В конце концов сон одолел меня, пока очередной необъяснимый всплеск не тряхнул с ещё большей силой. Измученная бессонницей, я неосознанно, в который раз, устремилась к ребёнку.

      Разум спал,