Мой 21-й Наполеон. Ирина Алексеевна Ефимова

него! Это у него в штанах прорвало!!!

      – У кого? У моего Ванечки? Да ты же знаешь, что он ни на что не способен, кроме как разрядиться раз в три дня со мной. Я его так изматываю, что в другие дни он просто без сил! Дети, продукты, дача – всё же на нём. Да ему просто некогда!

      – Ну и дура же ты, Лизка! Вот увидишь, что я права. Спорим?

      Лиза начала очень часто хлопать длиннющими пушистыми ресницами, и было заметно, что она вот-вот расплачется. Боже, сколько же я выпила, чтобы наговорить ей такое! Я уже давно начала подозревать, что её Ванечка что-то мутит, но чтобы вот так, в открытую ей всё это ляпнуть с порога – это перебор с моей стороны.

      – Ну ладно, я же пошутила, – поспешила я исправить ситуацию.

      – Ты думаешь, что он действительно налево ходит, да? – её, видимо, эта мысль никогда не посещала. Мама всегда учила Лизу, что мужчина должен быть занят, чтобы у него не возникало ни малейшего желания пойти налево. Квартиру обустроили, потом нужно дачку купить. Дачу построили – баньку. Банька готова – знаешь, милый, что-то мне в нашей квартире тошно, голова часто болит, давай переедем. И по новой… Новая квартира, новые хлопоты, новые расходы, чтобы ни на какую любовницу – ни сил, ни времени, ни денег. Но Лизка в последнее время так нагрузила своего Ванечку, что у него уже, по-моему, к ней отвращение. Что она ни скажет, он, конечно, сделает, но не с таким энтузиазмом, как раньше.

      – Лар, но в трубке действительно мужик орал. Там то ли трубы не так уложили, то ли не так засыпали, короче, он сказал, что часа на 4 точно. А я вот теперь боюсь, а вдруг, правда, завёл себе?

      – Ой, да брось ты, ну я спьяну ляпнула, а ты ведёшься на мою брехню.

      – Слушай, а чё это ты пьяная среди недели? И ещё одна? Чё пьешь то? Ммм. Джэка? Не слабо!

      – Знаешь, просто так всё совпало. Машина в ремонте, я на маршрутке добиралась, замёрзла. Потом решила согреться, ну и …

      – Понятно! Ну, наливай тогда. Слушай, а что это у тебя лицо всё мокрое? Глаза видно, что пьяные, да ещё и красные. Ревела что ли? Ну-ка давай рассказывай!

      – Ой, ну что рассказывать. Я же говорю тебе, что замёрзла, – пыталась я избежать разговора об истинных причинах.

      – Ты мне тут не заливай! От холода не плачут! Ой, давно виски не пила! – плюхнулась она на диван и стала всматриваться мне в лицо.

      Я терпеть не могу этот её взгляд. Выведет на чистую воду любого. И я сдалась.

      – Я тут посчитала своих бывших парней. Получилось двадцать.

      – Сколько? – сказала Лизка, отпивая очередной глоток и чуть не поперхнувшись.

      – Ну, двадцать.

      – Штук?

      – Да.

      – Парней?

      – Да.

      – Ну, мать, ты даёшь! Слушай, радоваться надо, что на тебя всё ещё смотрят и хотят в твоём возрасте! – начала хохотать Лизка.

      Хоть мне и 35, но выгляжу я гораздо моложе. Больше 28 никто не даёт!

      – Лиз, понимаешь, это, конечно, круто, что меня хотят, но я же замуж хочу, – и тут меня развезло окончательно.

      Последующие 3 часа мы пили и плакали. Я не знаю, почему плакала Лизка, наверное,