Алфавит грешника. Часть 2. Было Не было Могло. Владимир Лузгин

юдоли.

      Во спасение? Во зло?

      Силой бесов? Божьей волей?

      С вами, мною, с кем другим,

      В этом мире достославном

      В соответствии своим

      Представлениям о главном.

      Чьи слепые зеркала,

      Нам показывают наши

      Окаянные дела

      В джентельменском антураже.

      Дабы – кто-то, я иль вы,

      Не искали зря ответа:

      Живы мы или мертвы,

      И узнаем ли об этом.

      Чтоб забыться и забыть,

      Даже если кровь дурная,

      Мчит по венам во всю прыть,

      О грядущем вспоминая.

      Там, где отблески, струи

      Душ излившихся сиянья,

      Чьи-то, ваши иль мои,

      Предвкушенья и желанья.

      Под стремление понять,

      Принимая праздник словно

      Неземную благодать

      Женской сладости греховной.

      С кем-то, с вами ли, со мной.

      Было. Не было. Могло быть.

      Под гулявшую волной

      Повседневной жизни обыдь.

      Тайна горних букв и числ,

      Каларати, Иегова,

      Иссекающие смысл

      До единственного слова.

      В коем – сущность бытия,

      В совокупности реальной,

      Всё что видим – вы и я

      В отражении зеркальном.

      «Бывает как будто бы всё – дежавю…»

      Бывает как будто бы всё – дежавю,

      С которым смирился невольно,

      И сколько ни странно, на свете живу

      Спокойным и даже довольным.

      В потоке сознанья, утех и труда,

      Мне кажется, бластится, мнится:

      В сравнении с прошлым, я – мега-звезда,

      А с будущим – микрочастица.

      И что мне до веры, что мне атеизм,

      Тем паче шуты и тираны,

      Когда остывает, крича, организм,

      И ширятся язвами раны.

      «Бьётся сердце магнитною стрелкой…»

      Бьётся сердце магнитною стрелкой

      В ожидании встречи с тобой,

      А до этого всё так мелко,

      Кроме неба над головой.

      Но не страшны ни рифы, ни мели

      Моему кораблю, когда

      Я отдал ему в полной мере,

      Что желают иметь суда.

      Моей кровью залиты баки.

      Из волос моих – такелаж.

      Слёзы – лучшие в мире лаки.

      Руки – преданный экипаж.

      Ну, а если Господь поможет

      Встать на пару нам над бортом,

      Мимо пристаней и таможен

      Мы в неведомое поплывём.

      И никто не сравнится с нами,

      Нам летучий голландец – фи,

      Потому что под небесами

      Ничего нет сильнее любви.

      В

      «В годы свальные, годы запойные…»

      В годы свальные, годы запойные

      Нам судьба знаки явные шлёт:

      Летом в полдень – грозу градобойную,

      А зимой – через день гололёд.

      Только разве кто в чём-то покается,

      Даже просто шепнув: виноват,

      Чтобы жить, как тому полагается,

      Как заветы Христовы велят.

      Впрочем,