Алфавит грешника. Часть 2. Было Не было Могло. Владимир Лузгин

всем без исключенья там

      Земля способна стать нежнее пуха.

      «Затихают горькие слова…»

      Затихают горькие слова,

      Словно волны полосы малайской,

      А моя до срока голова

      Побелела яблонею майской.

      Бег судьбы, её круговорот

      Нашей укоризне неподсуден,

      Что и для чего ни принесёт

      День любой из праздников и буден.

      Да, она упрямей и сильней,

      Сколько власть перед людьми не прячет,

      Горе, кто дружить не хочет с ней,

      И беда, раз думает иначе.

      Вот и мелят божьи жернова!

      И, похоже, никому дела,

      Что моя до срока голова

      Яблонею майской побелела.

      Жаль, плодам не выдастся дозреть,

      Кровь всё холодней и холоднее,

      Знаю, жить осталось вряд ли треть,

      От того, что прожил, не седея.

      Но не скрыть ни буквы, ни числа,

      Мне другое ближе и дороже:

      Счастлив – ты меня не прогнала,

      Горд – не изменил тебе я тоже.

      «Зачем тебе женщина эта…»

      Зачем тебе женщина эта,

      Когда при твоей нищете

      Не может, в меха разодетой

      Пойти отдохнуть в варьете.

      И вместо ночных развлечений

      Работать должна на семью,

      Пока ты – непризнанный гений,

      Несёшь чушь и галиматью.

      Причём, ни Есенин, ни Бродский

      Для жителей этой страны,

      С расчётом их жадности плотской,

      Задаром и то не нужны.

      А ты со стишками своими,

      На фоне великих имён,

      В сто раз ещё невыносимей

      Тем, кто при деньгах и умён.

      Смотри, предлагаю тебе я:

      Кормить до скончания дней,

      И ямбы твои, и хореи

      Печатать по воле твоей.

      Лишь женщину эту отпустишь

      Из липких бессовестных рук

      И сменишь столицу на пустошь,

      В районе каких-нибудь Лук.

      Но если ответишь отказом,

      Не выпадет даже роса,

      Как будешь ты строго наказан

      По полной в теченье часа.

      «Зачем ты карими глазами…»

      Зачем ты карими глазами

      Отметила его из всех,

      Притом, что был другою занят,

      Пусть и без шансов на успех?

      Зачем, когда он, бит и брошен,

      Таился, муками томим,

      Ты в свежестриженном гавроше

      Предстала ангелом пред ним?

      Зачем с улыбкою весёлой,

      В нём разжигая жизни пыл,

      Рукой манила полуголой,

      Губами чтоб её ловил?

      Зачем с душой своею тонкой

      Ты допустила до себя

      Картавящего мужичонка,

      Чуть тронув, спящего, сопя?

      Зачем потом ты год за годом

      Терпела выходки его:

      Скандал, граничащий с разводом,

      Эгоцентризм и хвастовство?

      Зачем теперь в платке из крепа,

      По выходным к нему придя,

      Ты плачешь под безликим небом

      Под