Чужая. Родная. Моя. Наталья Сергеевна Крылова

я старания не прикладывала, какие слова не подбирала, сколько не говорила. Ничего уже не могло изменится. Она, униженная и оскорбленная, ничего не слышала и не видела, кроме своей обиды. А этот урод, ты представляешь? Как только она вошла, сразу переменился. Стал грубым. Мерзавец. Он, конечно стал перед ней оправдываться: «Это не то, что ты подумала, дорогая. Эта наглая девица, сама на мне повисла…» Она его жестом оборвала, и зло продолжила: «…и домой к нам, тоже она тебя привела, и в койку затащила?». И истошно начала кричать: «Вон! Пошли оба вон!», кричала она, сопровождая крики выбрасыванием нашей одежды, на лестницу. И обоих нас, почти голыми выставила на лестницу! Пришлось одеваться на лестничной площадке. Люди, проходящие мимо, ехидно улыбались, и бросали нам колкие замечания: «бесстыжие, совсем обнаглели». А он, как только натянул брюки, тут же достал из левого кармана несколько денежных бумажек, протянул их мне. Я просто была в шоке. Не стала брать эти деньги. Тогда он небрежно сказал: «Бери, не ломайся, ты была очень вкусная.» И сунув мне эти деньги в трусы брезгливо добавил: «проваливай!» Я тогда была в странном состоянии несколько дней, не могла ни пить ни есть, ни с людьми общаться. А тут еще, экзамен надо было сдавать. И когда, я пришла его сдавать, я увидела ту же картину, что и сегодня. То-то было моё удивление, когда наши глаза встретились. Я тогда, как и ты сегодня, вышла и рыдала не переставая. Пока жизнь не заставила меня, взять себя в руки, и жить дальше. Точнее, выживать. – Люда замолчала, и многозначительно посмотрела на Ларису. Та опустила глаза, избегая прямого взгляда. У Людмилы появилось слабое подозрение. – Ты что? -Спросила она, – ты что, молчишь?

      – Да. – Просто ответила Лариса, вытирая слезы, и поднимая глаза на Люду, – да, – повторила она, – и я попала в такую историю…

      – Вот козел! – Воскликнула Людмила, в сердцах, -так я и знала! Он со всеми так! Надо его проучить! – Щебетала она, в сердцах, – но сначала, – и она внимательно посмотрела на Ларису, – сходим к врачу!

      Людмила помогла Ларисе попасть к врачу. Она подняла такой шум, и суматоху в регистратуре, что работница регистратуры от такого напора, вопросов лишних не задавала, и завела карточку на Ларису, приписав её на адрес Людмилы. Так Лариса получила консультацию врача, направление на анализы, и рекомендации. Как сказал врач: «вы просто переутомились, видимо, в связи со сдачей экзаменов, и одновременной потерей девственности». Конечно же, Людмила пригласила девушку жить к себе. Лариса зашла за вещами к подруге своей тети, соврала, что поступила и переезжает в общежитие. Комната в которой жили девушки, была небольшая, метров восемнадцать. Два окна, делали её светлой и уютной. Сразу за стеной, была кухня, куда и вышли девушки вдвоем. Поужинав кефиром с булочкой, они ждали, когда вскипятится чайник. Людмила присела на подоконник. Достав пачку сигарет, с надписью: «Ява», чиркнула спичку, и горящую поднесла к кончику сигареты, зажатой между зубов, затянула дым в себя и выпустила в наружу. Окутанная дымом посмотрела на Ларису.