Туман над прудом. Елизавета Порфирова

правду. И пусть правда эта была очень убедительной, молодому человеку не нравилось такое внушение. Задетая гордость не позволила Диме открыто согласиться с профессором. Все внутри него бунтовало и протестовало. Но спорить он, конечно, не мог: разве переспоришь доктора наук?

      Тем временем доктор наук продолжал внимательно смотреть на юношу. Кажется, он видел его насквозь со всеми переживаниями и протестами. Может быть, поэтому голос его звучал так пугающе, когда он задал Диме следующий вопрос:

      – Придете ли вы завтра на семинар?

      Дима был растерян. Ему не хотелось продолжать этот разговор и тем более не хотелось идти ни на какой семинар.

      Он ничего не сказал, но профессор и сам уже знал ответ.

      – Что ж, – произнес он все так же пугающе, – прошу Вас хорошо подумать об этом. Может быть, Вы поспите, а после все же примете правильное решение. Доброй ночи!

      Аркадий Модестович кивнул в знак вежливости, последний раз пронзил Диму взглядом своих темных глаз, развернулся и побрел прочь по опустевшей набережной.

      Несколько секунд Дима смотрел ему вслед, но профессора вскоре поглотил такой плотный туман, что ничего было не разглядеть. Туман поднимался от пруда, и за ним уже не было видно других берегов.

      Прошла еще пара секунд, и туман сгустился настолько, что юноша не мог различить ничего дальше собственной вытянутой руки. Никогда еще с ним не случалось подобного. Он даже не был уверен в том, бывает ли туман настолько густым.

      Дима прислушался, но ничего не услышал: ни шума машин, ни голосов, ни гитары. Туман поглотил звуки, и наступила страшная тишина. Тишина, которая очень пугала юношу. Ему не нравилось стоять здесь, в тумане, в беззвучии и неизвестности, одному. Он попробовал окликнуть друзей, но голос его прозвучал как-то глухо, словно в запертой комнате, обитой плотной тканью.

      Тогда Дима наугад двинулся в ту сторону, где раньше находились ребята, но, пройдя достаточное количество шагов, не обнаружил ни друзей, ни даже лавочки, на которой они сидели. По спине пробежал холодок. Пришла в голову идея позвонить, но когда он достал телефон, то увидел, что на месте значка сети мигает предупреждающий знак. Связи не было.

      Некоторое время Дима просто стоял на месте, вглядываясь в густую серость тумана и пытаясь увидеть за его завесой хоть что-нибудь. Отчаявшись в своих попытках, он медленно побрел, вытянув перед собой руки и делая небольшие шаги. Прислушался, и ему даже показалось, что в глухой тишине раздается странный гул, похожий на звучание одновременно тысячи голосов.

      Никто не встречался ему на пути. Лишь изредка выплывали из тумана стволы деревьев. В такие моменты Дима обязательно дотрагивался до них. Это немного успокаивало нарастающую в нем панику и давало надежду на то, что мир в тумане все же существует, просто сейчас он невидим.

      Ног своих Дима тоже не видел, но чувствовал, что все еще идет по твердой поверхности. В какой-то момент со стороны пруда подул ветерок, всколыхнув клубы серого тумана. После этого стало вдруг заметно холоднее, как бывает в