Туман над прудом. Елизавета Порфирова

этот существует почти с самого основания города. Каждый, кто живет здесь, должен знать его историю хотя бы поверхностно. Вот ты, например, знаешь?

      Он посмотрел на меня, слегка склонив голову, как учитель.

      – Немного знаю, – ответила я, не вдаваясь в подробности.

      Конечно, запомнить все факты, цифры, даты было сложно, но когда, для чего и как был создан пруд, я все же знала.

      Старичка мой ответ вполне удовлетворил. Он кивнул, снова обратил взгляд вдаль и продолжил:

      – Говорят, в воде заключена особенная сила: она умеет помнить. Один стакан воды может уместить в себя чье-то счастье или чье-то проклятье, если правильно суметь их передать. Представляешь, сколько всего способна уместить в себе вот эта громадина? Этот огромный пруд? – Тонкой, сморщенной рукой он указал на дальние берега, которые отсюда было едва видно из-за легкой дымки. – Чтобы создать это чудо, множество людей трудились годы. Сложно вообразить, сколько сил, сколько эмоций, чувств, слов было вложено в это творение! Сколько пруд видел, сколько слышал, сколько историй впитал в себя за все время своего существования! Сколько всего хранится в омутах его памяти. Вообрази…

      Он замолк на некоторое время, то ли сам погрузившись в мысли, то ли предлагая мне немного обдумать его слова. Мне несложно было понять его. Я всегда была открыта для новых идей, позволяющих расширять горизонты сознания.

      Сейчас, глядя на этот пруд, я не могла не верить словам старика. Все казалось правильным. Естественные океаны, моря, озера, сотворенные природой, прекрасны, но в них отсутствует нечто особенное, что есть у водоемов, созданных людским трудом. Какая-то историческая память, которая бывает, например, у старых городов. Как призраки бродят по древним улочкам Праги или Сиены, так и тени воспоминаний дремлют в глубинах вод, когда-то залитых в котлован.

      – Что же он может хранить? – спросила я старика, увлекшись его повествованием.

      Он снова улыбнулся, увидев теперь во мне не только благодарного слушателя, но и интересного собеседника.

      – Мысли, – ответил старик, – идеи, воспоминания. Стоит вглядеться поглубже и довериться своему сердцу, и ты увидишь, как блики складываются в образы, а рябь – в слова. Пруд хранит многое в своих водах. И это могут быть не только неосязаемые миражи, но и что-то материальное…

      – Как орел? – спросила я.

      – Какой орел? – удивился старик.

      – Ну, тот, которого сто лет назад сбросили с заводской башни… Он до сих пор, кажется, лежит на дне.

      Старик кивнул.

      – Пожалуй, как орел. Пруд однажды забрал его и хранит теперь в своих водах.

      – Он многое забрал, – тихо сказала я, вспоминая истории о людях и предметах, навечно оставшихся в этих водах.

      – Многое, – опять согласно кивнул старик. – Но иногда он возвращает вещи. Что-то, что тебе нужно. Что-то, что ты не ждешь. Что-то, что ты потерял и никогда не надеялся уже найти. Что-то, что ты потерял даже не в пруду, но именно он вернет тебе эту вещь, когда посчитает нужным.

      Вот