Печать дьявола, или Тайны дачного поселка. Арина Романова

пользу. Кажется, дурнота отступила.

      – Скажите, а в каких отношениях Егор был с вашими родственниками? – следователь попытался переключить мое внимание.

      – В нормальных, – я даже растерялась от неожиданности вопроса. – Он очень любит Вику. Заботится о ней. И с Зоей у него очень хорошие отношения. Он часто бывает у них дома. Он со всеми хорошо ладит. Очень приятный парень.

      Мне не понравился взгляд Тихонова, и я спросила:

      – А к чему вы это про отношения? Вы что, думаете это Егор их?

      По молчанию следователя я поняла, что именно так он и думает.

      – Вы это серьезно? – возмутилась я. Вы что, и вправду полагаете, что этот парень пришел после пляжа в дом, укокошил трех человек, вот так запросто, а потом просто остался на месте преступления, дожидаться нашего прихода, и даже не попытался скрыться.

      – Ну знаете, в моей практике еще и не такое бывало, – ничуть не смутившись своему дикому предположению, произнес Тихонов.

      – Нет, это полный бред. Такого просто не может быть. А скажите тогда на милость, почему он не расправился с Викой и со мной. Пожалел что ли. Мы-то ему зачем понадобились? Живые свидетели.

      – А вот с этим как раз и будем разбираться. Что было после того, как вы обнаружили тело Зои Анатольевны?

      Я подробно, насколько это было возможно, описала все свои дальнейшие перемещения и действия. Я все еще была в шоке от нелепого на мой взгляд предположения следователя о причастности Егора к этому ужасу. Поэтому следующий вопрос еще больше выбил меня из колеи.

      – А где сейчас находится Николас Лоран? Почему его не было с вами на даче?

      Я удивленно посмотрела на следователя Тихонова.

      – Кто?

      – Николас Лоран, – повторил следователь. – Ваш двоюродный племянник и родной брат Виктории Лоран.

      Господи, в этой суматохе я совсем забыла про Ника. Он ведь еще ничего не знает, ни про маму, ни про Вику, ни про остальных. Какой ужас! Бедный мальчик! И самое ужасное, что рассказать ему обо всем придется мне.

      – Ник сейчас на сборах, – продолжила я, когда немного пришла в себя. – Он учится на четвертом курсе в архитектурном колледже, и два раза в год они с группой ездят на сборы в поход: осенью где-то в сентябре-октябре и весной в апреле-мае.

      – Да, но сейчас не осень и не весна, – возразил Тихонов и выжидательно посмотрел на меня.

      – В этом году что-то случилось со спонсором, то ли он передумал, то ли сначала передумал, а потом все же согласился, короче поход перенесли на лето.

      – Ладно, разберемся, – вроде он принял мое сбивчивое объяснение. – Вы уже сообщили ему о случившемся?

      – Нет еще. Я ему пока не звонила.

      – Позвоните и попросите подъехать в отделение, я дам вам адрес. С ним мне тоже хотелось бы пообщаться.

      Я не стала уточнять, зачем, ведь Ника даже поблизости не было. Одно понятно: у этого Тихонова все на подозрении, но от Егора он так просто не отцепится.

      – Да и еще, – добавил Тихонов, – вам нужно будет подъехать в морг на опознание. Сможете или попросить кого-то другого из ваших родственников?

      Я