Печать дьявола, или Тайны дачного поселка. Арина Романова

быть. Нет. Прошу вас, скажите, что это неправда, – взмолилась я.

      – Мне очень жаль, – сочувственно произнес доктор.

      Слезы полились из моих глаз ручьем. Доктор жестом подозвал медсестру, чтобы она сделала мне укол.

      – Это успокоительное, – пояснил он. – Сейчас вам станет полегче.

      – А Вика, что с ней? – вдруг вспомнила я о крестнице. – Она в порядке?

      – Ваша племянница? – уточнил доктор. – Она в палате интенсивной терапии. За ней там присмотрят. Видимо, от состояния шока она потеряла сознание. До сих пор в себя не приходила. Но может быть так даже лучше, в сложившихся обстоятельствах мы решили пока оставить ее в этом состоянии.

      – Она в коме? – не веря своим ушам, переспросила я.

      – Да, – кратко ответил доктор и спросил, – могу я еще что-то для вас сделать?

      – Можно мне к ней?

      – Медсестра проводит вас. Если у вас больше нет ко мне вопросов, то можете остаться до утра, а утром мы вас выпишем. Но какое-то время постарайтесь избегать физических и психических нагрузок, по возможности.

      С этими словами доктор удалился. Оставаться здесь на ночь мне вовсе не хотелось, и я решила, что навещу Вику и поеду домой. Никаких физических нагрузок у меня в ближайшее время не предвиделось, а лежать на кровати и созерцать потолок я могу и дома. Что касается психических нагрузок, то думаю хуже, чем есть уже навряд ли будет.

      Медсестра помогла мне подняться, хотя голова у меня уже не кружилась, и проводила меня в палату к Вике.

      То, что я увидела, заставило мое сердце сжаться от боли. Загорелость Викиной кожи, подмеченная мной еще днем, сейчас куда-то безвозвратно подевалась. Наверное, такое сравнение нельзя применять по отношению к людям смешанной с африканцами расой, но она была бледна как полотно. Только темно-жгучие волосы выделялись на больничных простынях. Мне стало так жаль ее. Именно в этот момент я, кажется, начала верить в происходящее, еще до конца не осознавая, насколько это трагично. Меня охватила невообразимая паника. В один миг эта маленькая девочка потеряла все, всю свою семью, маму, тетю и бабушку с дедушкой. Она осталась совсем одна, такая беззащитная и беспомощная. Слезы снова навернулись у меня на глаза. Наверное, действие успокоительного уже заканчивалось.

      – Пойдемте, вам пора, – голос медсестры как будто выдернул меня из бездны.

      – Я не вернусь в палату, – сквозь слезы произнесла я, – я ухожу домой.

      Медсестра с пониманием кивнула.

      –Тогда вам нужно подписать отказ. Это в ординаторской, пойдемте за мной.

      Я послушно поплелась следом за ней.

      Подписав все необходимые бумаги, я уже собралась к дверям.

      – Вещи вашей племянницы, – сказала медсестра и протянула мне полиэтиленовый пакет.

      Я на полном автомате взяла его и вышла в коридор. Это был тяжелый день, а мне предстоял не менее тяжелый вечер. Мне нужно было рассказать все маме, попытаться успокоить ее, если это возможно в данной ситуации, и сохранить спокойствие самой. И хотя это были не мамины близкие родственники, а папины,