Роковое наследие. Правда об истинных причинах Холокоста. Тим Грейди

за идею взыскания с Франции 40 миллиардов франков золотом, Класс тоже полагал, что суммы, измеряемой в миллиардах, должно хватить⁹³.

      Ратенау и Баллину было хорошо мечтать о заморской экспансии, а Бетман-Гольвегу – требовать аннексий на востоке и западе, но пока Россия, Британия и Франция все еще упорно сражались, такие раздумья оставались не чем иным, как принятием желаемого за действительное. Дожидаясь поражения стран Антанты, военным и политическим лидерам Германии оставалось довольствоваться Бельгией, которая стала чем-то вроде испытательного полигона для различных военных целей. Все участники дебатов соглашались, что Бельгию нельзя просто вернуть к состоянию до вторжения. Страна не только имела стратегическое значение – страх перед бельгийскими саботажниками продолжал преследовать немцев. А потому, по крайней мере в ближайшей перспективе, Бельгия должна была оставаться оккупированной⁹⁴.

      Может быть, Германия и не аннексировала Бельгию полностью, как того требовали многие, но от идеи более благотворного таможенного союза ситуация была все еще крайне далека. Однако Ратенау и других евреев, принадлежащих к якобы либеральному военному лагерю, эти факты как будто бы не смущали. Ратенау дал понять, что считает подчинение Бельгии крайне важным⁹⁵. Георг Сольмсен, директор банковской группы «Дисконт-Гезельшафт», еврей по происхождению, пошел еще дальше. Он требовал, чтобы Бельгия была «политически и экономически прикована к Империи путем военной оккупации, а также таможенного и валютного союза»⁹⁶. Как предстояло убеждаться снова и снова, различные военные задачи разделял лишь уровень масштабности. По вопросу, следует ли Германии укрепить свои позиции в мире, евреи и остальные немцы были практически единодушны.

      У немецкой армии были военные резоны маршировать через Бельгию. Существовали у нее также убедительные аргументы в пользу экономической эксплуатации бельгийской промышленности. Однако британцы, вступившие в войну ради защиты нейтралитета Бельгии, справедливо воспринимали события совсем иначе. Британская пропаганда акцентировала внимание на жертвах среди гражданского населения, разрушении Левена и грубой оккупации маленького невинного государства. Слова «маленькая храбрая Бельгия» были у всех на устах. Для британских пропагандистов в бельгийском вопросе прежде всего было важно столкновение культурных ценностей, европейского гуманизма и немецкого варварства. Британские евреи радостно присоединились к этим нападкам. По мнению образованного сиониста Израэла Зангвилла, не только весь конфликт «спровоцировала Германия», но и все поведение Германии в военное время было «варварским»⁹⁷. Основываясь на этих темах, верховный раввин Британии Йосеф Герц дал определение культурной нации как «отстаивающей вечные ценности жизни – совесть, честь, свободу». «На основании такой проверки, – заключил он, – два крошечных народа, Иудея в древние времена и Бельгия сегодня, а вовсе не их могучие