Ловушка на жадину. Кирилл Кащеев

качнулась – туда-сюда, будто люлька младенца. В груди полыхнуло ужасом – точно сразу и жаром, и холодом обдало, а в руки и ноги словно что-то толкнуло: вскочить, бежать, не оглядываясь! Он не может помочь, только сам пропадёт!

      – Не тот я гусь, чтоб драпать! – Парень до крови закусил губу, чтоб болью перебить ужас.

      – Он за помощью… – жалобно простонали из болота.

      – Сказано тебе молчать, пионерия! И не вздумай тут выступать, что комиссара первым вытягивать надо. Тяжеловат комиссар, не вытянет. Давай, хлопче…

      Парень попытался кивнуть, ткнулся физиономией в грязь… и почувствовал, как погружается. Давя новый приступ паники, начал медленно, аккуратно выдвигать жерди вперёд. Вот они с шелестом скользнули по зелени, вот разрезали чёрную воду болота.

      – Тяни руку, боец! – Приказ стегнул хлыстом, жижа на миг вспучилась, чёрная рука рванулась из болотного плена… пальцы схватили воздух возле самой жердины… Короткий вскрик… и едва отделившаяся от толщи болот чёрная фигура канула вниз, в жадно, со свистом засасывающую топь!

      – А-а! Блуп! – И снова… – А!

      Точно подброшенная, чёрная фигура возникла снова, руки отчаянно вцепились в жерди, и она поползла… из судорожно раззявленного рта текла болотная жижа, а из глаз – слёзы!

      – Товарищ комиссар! – взвыл Йосип – от толчка комиссар разом ухнул в топь, только руки ещё хватались за плавающую поверху жердь. Вцепившегося ему в ворот Йосипа поволокло следом, с головой окуная в вонючую воду.

      – Товарищ комиссар! – Парень рванул спасённого к себе, тот врезался ему головой в грудь, и оба отлетели, со всей силы приложившись об дерево. Сверху посыпались иголки. – Товарищ…

      Чёрная вода покрылась мелкими пузырями… над ней ещё раз мелькнуло лицо комиссара и…

      Шум белых крыльев походил на рокот взлетающего самолета. Громадная белая птица пронеслась над водой… и на тонущего комиссара упала верёвочная петля.

      – Он вернулся! Вернулся! – отплёвываясь от грязи и тины, прохрипел спасённый.

      Прямо по трясине… прошлепали высокие сапожки. И конец верёвки полетел парню в лоб.

      – Тьяните! Szybko!

      Парень мгновенно захлестнул верёвку вокруг ствола сосенки:

      – И-и раз… и два… – Кольцо верёвки елозило по стволу, заставляя сосенку трястись и крениться.

      Неизвестный спаситель уже метнулся к Йосипу, за волосы вздёргивая его голову над водой…

      – Nie zatrzymac się![9] Тьянить! Тьянить, гайда! – раздался звонкий девчоночий крик…

      – Ауххх! – Верёвка натянулась до упора, до звона. Мышцы на руках взвыли от боли, но парень рванул раз, и ещё раз, и ещё, повис всем телом, чувствуя, как рядом добавляет свой малый вес его товарищ…

      Трясина разочарованно чмокнула. Чёрная жижа расступилась, потекла с лица и плеч комиссара, и тот, ухватившись за верёвку, принялся судорожно перебирать руками, выволакивая себя из топи.

      – Ахххх, чё-ё-ё-рт… – под тяжестью

9

Не останавливаться! (польск.)