Не снимая обручального кольца. Таша Лисовская

и искренна. И самый мой большой страх перед ним, был страх быть отвергнутой. Однажды, такое случилось, Макар перестал со мной разговаривать, после очередного «косяка» моего Сашки. Он не разговаривал со мной два месяца. И тогда я поехала к Наташке, и, размазывая сопли по щекам, умоляла ее поговорить с ним, чтоб просто сказал, что мне сделать, чтоб он смог простить мою семью. Я была готова на любые унижения, лишь бы он снова позвонил. Тогда все утряслось, и я поклялась себе, что больше никогда такого не допущу. Пока получалось сдержать свое обещание.

      Со Стасом все было по-другому. Он был сам по себе другим. Он орал на меня и унижал, если считал это правильным, но именно этот мужчина мог выдержать женские слезы. Мы пили кофе, улыбаясь, он рассказывал что-то, и было так здорово, потому что это была Москва, кофе, удобный диванчик, и мужчина. Просто мужчина. Допив кофе, мы доехали до Белорусского вокзала, и, неожиданно, Стас предложил поехать на Арбат.

      – Давай съездим, время у нас еще есть, – предложил он.

      – У нас? А какие у тебя здесь дела?

      – Такие же, как и у тебя, – улыбаясь, ответил он. – Поехали, прогуляемся. – На метро мы доехали до Арбата. В утренней дымке восходящего солнца он был особенно прекрасен. Из осеннего тяжелого тумана выскальзывали контуры зданий. Сырой асфальт скрадывал наши шаги в утренней тишине. Милый старый Арбат еще спал. Из его переулочков раздавались отдельные голоса и шарканье метлы дворника. Туман окутывал все вокруг, и меня посетило ощущение сказки. «Кофе для Короля и Принцессы»… Король! Любимец самого себя. Разве можно быть долго вместе с таким мужчиной? Разве он может быть искренним? Интересно, а когда он встречается с любовницей, он снимает обручальное кольцо? Скорее всего, нет, ведь для него это просто дорогой металл. Стас держал меня за руку, и я пальцами попыталась нащупать кольцо. Да, он изменяет, не снимая обручального кольца. Интересно, а для него есть хоть что-то по-настоящему дорогое? Я прислушалась к его голосу, он рассказывал, как в детстве приезжал в Москву с мамой, как гулял с ней по Кремлю, прикасался к Царь-Пушке и Царь-Колоколу. Как они ели мороженое в Александровском саду, как катались на пароходике по Москва-реке.

      – Тогда все казалось нереальным, помнишь: «когда деревья были большими?»…В детстве все воспринимается по-другому, остается в памяти яркими пятнами, а потом всплывает воспоминаниями, будоражащими душу. Я люблю Арбат, он напоминает мне детство.

      И в самом деле, Арбатская атмосфера окунала в особый мир, из которого не хотелось уходить. И тут я поняла, что для Стаса святым и дорогим является его детство, юность и все, где была мама. А после ее смерти, все дорогое умерло. Больше всего на свете, он любил мать, которая воспитала в нем Короля. Она качала его в колыбели, держала на руках. Нет, ее любовь не была слепа, но она, однозначно, всегда боготворила своего мальчика. Мальчик рос, и мама видела в нем свой идеал, он по-прежнему, был для нее самым добрым, щедрым, умным и красивым. Ее Королем. А потом ее не стало. Стас очень тяжело переживал эту утрату. По-мужски эмоционально скупо, но глубоко и трагично.