Сплетая рассвет. Элизабет Лим

ученых Аланди, Трех Великих Мудрецов, выполненных в натуральную величину. Пол зала был холодным, как фарфор, по стенам висели разрисованные свитки: большинство с любимыми афоризмами его императорского величества, но были и с пионами, сомами и журавлями. Через незастекленные зарешеченные окна доносилось пение настоящих птиц – не ястребов, а жаворонков и дроздов, даже несмотря на то что день уже клонился к вечеру.

      В таком огромном помещении я еще никогда не бывала. Оно было как минимум в десять раз больше кухни отца Цалу и в три раза больше храма в Порт-Кэмалане. В углу стояли прялки, посередине – двенадцать столов, оснащенные ткацкими станками, пяльцами, корзинками с нитями, иглами и булавками. Рабочие места отделялись складными деревянными ширмами с крючками, чтобы вешать и драпировать ткань.

      Одиннадцать из них уже заняли мужчины, которые уставились на меня и начали перешептываться.

      Я потупила взгляд, но затем вздернула подбородок и нахмурилась.

      – Они тоже императорские портные? – спросила я у Лорсы, ковыляя вслед за ним так быстро, как только могла.

      – Останется только один. – Евнух продолжил идти в противоположную часть зала, куда падало меньше солнечного света. Затем указал на стол. – Это твое рабочее место до тех пор, пока тебя не отстранят.

      «Отстранят?»

      – Простите, сэр. Я немного не понимаю.

      Лорса покосился на меня.

      – Ты же не думал, что будешь единственным портным, которого позвал его величество, верно?

      – К-конечно, нет, – ответила я с запинанием.

      – И, само собой, ты не полагал, что его величество наймет портного без предварительной проверки?

      Теперь я осознала свою ошибку. До чего наивно было думать, что меня выбрали и что спасти честь семьи будет настолько легко.

      Нет, нет. Все совсем не так.

      Мне придется соревноваться за должность. Эти одиннадцать портных – мои соперники!

      Вновь обретя мужество, я окинула их изучающим взглядом. Все были одеты в свои лучшие наряды. То тут, то там блестели нефрит и жемчуга, виднелись бархатные куртки, парчовые шарфы с шелковыми веревочками и пояса с золотыми вставками… и внезапно я поняла, почему все так на меня пялились. Не из-за хромоты или юного возраста.

      Я была хуже всех одета! Краска на рубашке давно поблекла, ткань износилась, рукава были слишком длинными, отвороты штанов пришлось подвернуть до щиколоток.

      Что за портной, который не может ушить собственные штаны и сшить себе подходящую рубашку?

      Мои щеки залились румянцем. Я стыдливо опустила голову, яростно жалея, что не подумала поработать над одеждой Кетона в карете, вместо того чтобы вязать глупый свитер.

      Поставив корзинку и узелок на стол, принялась быстро доставать свои принадлежности. Портной напротив меня довольно громко сказал своему соседу:

      – Сотня цзеней, что он вылетит первым.

      Хохот.

      – И с чего бы мне спорить об этом?

      Мое лицо запылало пуще прежнего, и я окинула их испепеляющим взглядом.