Бывшая Ленина. Шамиль Идиатуллин

про это, – сказал папа, странно косясь по сторонам. – Чего ей стоять. Можно же сдать, ты не против?

      Саша пожала плечами, а папа продолжал:

      – Ну или другие варианты… Если человек будет жить – ты не против?

      Саша насторожилась.

      – Пап, какой человек? Знакомый, в смысле? Если вам нужно, то ради бога, конечно…

      – Может, знакомый. Может, и я сам. Можно?

      Он наконец посмотрел на Сашу, и опять глаза его были другими.

      Саша сморщила нос, чтобы не заплакать, и хотела спросить: «Пап, ты мне мамку новую нашел, что ли?», но спросила другое, очень медленно и ровно:

      – Пап, ты хочешь, чтобы у меня была семья, дети, муж, и так всю жизнь?

      Папа неуверенно улыбнулся, и лицо его снова застыло. Саша пояснила:

      – Не сейчас, в смысле, а вообще – то, что с любимым человеком до старости вместе, внуки, там, и так далее?

      – Санька, ты дура, что ли? – уточнил папа. – Что за вопросы?

      – Ну вот. И я хочу, честно. Не пугайся, нету пока такого человека, вы первые узнаете, если будет. Но просто… Короче, Лизка мне говорила то, что если родители в разводе, то и дети обязательно разведутся. И она…

      – Дура твоя Лизка.

      – И она права, наверное. Анька – помнишь, классом старше училась – она в разводе уже, и Кирилл ваш, которого вы мне в пример всё, и… Короче, это правило такое: если родители курят, то ребенок у них может быть некурящим, но на самом деле нет, исключение подтверждает, а курить почти каждый будет.

      – Так мы не курим…

      – А если родители развелись, то и ребенок разведется. И знаешь, пап, в чем разница между мной и тобой, ну и мамой? У тебя родители не разводились. У мамы тем более, там сложно, я помню. Но если вы разведетесь, то это только ваша вина будет. А если я разведусь – то это вы виноваты. Ты уж прости, но только так получается.

      – Саньк, так нечестно, – негромко сказал папа.

      – А то, что так, – честно? – спросила Саша тоже негромко.

      Папа помолчал, с тоской посмотрел на удивительно чистое, не совпадающее с запахом небо и на окна своего дома и сказал:

      – Не могу я больше, Санька. Ты же видишь, какая она.

      – Какая? – спросила Саша зло.

      – Ладно, – сказал папа. – Понял я. Забыли.

      Он поцеловал Сашу в скулу между шапкой и шарфом, махнул рукой, поворачиваясь, но вдруг замер и сказал себе в ноги:

      – Душно мне, Саньк. Не могу больше.

      Саша заплакала.

      Папа продолжил:

      – Санька, я постараюсь. Честно. В любом случае, как уж ты сказала: вы первые узнаете.

      Он снова крепко, как в прихожей, обнял Сашу, сгорбившись над нею, словно защищал от обманчиво чистого неба, и прижавшись виском к виску.

      – Пап, я тебя люблю, – прошептала Саша, и он кивнул, оторвался от нее и пошел к подъезду.

      – Папа, мама хорошая, она тебя любит, – сказала Саша вслед.

      Папа, кажется, не услышал.

      Глава четвертая

      К субботе Оксана поняла, что Тимофей