Княгиня Ольга. Сокол над лесами. Елизавета Дворецкая

как за спиной его гриди теснятся все ближе, чтобы ничего не пропустить. В глазах слушателей – Ольги, Святослава, Мистины и других бояр возле них – он видел изумление и недоверие.

      Велеб и сам с трудом себе верил. В дороге четверо уцелевших Перезвановых отроков провели два дня и одну ночь. Проснувшись утром, Велеб первым делом подумал: ну и жуть приснилась! И лишь потом, шевельнувшись и ощутив боль в ребрах, осознал: все это ужасная правда. И не живой Перезванец, который они так хорошо помнили, остался позади, а жуткое избоище. Прочие их друзья и приятели, десятские, сам боярин, – все мертвы.

      – Они что – и пленных не брали? – первым задал вопрос Мистина, когда Велеб умолк.

      – Я не видел, – Велеб вопросительно оглянулся к троим своим товарищам, но те покачали головами.

      – Не слыхал я, чтобы кому сдаваться предлагали, – подтвердил Чарога.

      – Я видел, как раненых добивали, – тихо добавил Размай. – С заборола видел.

      – Вы хоть кого-нибудь узнали? – спросила княгиня. – Из тех людей?

      Все четверо замотали головами.

      – Мы из местных весняков только Поведа знаем, старейшину из Размиличей, его точно не было, – ответил Велеб. – К нему боярин ездил порой.

      – А он к вам? – быстро спросил Мистина.

      – Ни разу не был.

      Княгиня и ее бояре переглянулись.

      – Как они посмели? – с возмущением и гневом воскликнул Святослав. – Разорили мою твержу, убили моего боярина! Они думают, что если киевский князь еще молод, им все позволено? А я все стерплю, как дитя?

      Гриди загомонили.

      – Вы ссорились с дреговичами? – Мистина пристально взглянул на Велеба. – С окрестными весняками?

      – Нет. Мы с ними и не видимся. До ближних весей поприща с три, мы туда не ходим.

      – Сейчас весна, – с намеком напомнил Мистина. – Гулянья, пляски на лужку. Может, кто-то из ваших… не вы четверо, а кто-то из тех, кого уже нет, позарился на местных девок?

      Бояре с ожиданием смотрели на Велеба: для столь жестокого и наглого нападения должна быть причина.

      – Нет, – Велеб опять помотал головой. – Мы к ним не ходили на игрища никогда. Никто из наших не ходил.

      – А скотина? – спросил Острогляд. – Может, ваша корова к ним забрела или их – к вам?

      – У нас выпасы свои.

      – Не было у нас никаких раздоров с ними, княже, – поддержал Велеба Чарога. – Хоть клинок поцелуем.

      – Может, не теперь, а раньше? Зимой?

      Все опять помотали головами. Весь путь до Киева четверо выживших без конца обсуждали это дело между собой, пытались выяснить причину такой беды. И сошлись, что если причина и была, то в дружине о ней не знали.

      – Если б был у нас с весняками какой раздор, нас бы так врасплох не застали, – добавил Велеб.

      Это поражало его больше всего: полная внезапность нападения. В обычное утро поздней весны, одно из череды точно таких же.

      – Это верно, – кивнул Острогляд. – Перезван хоть был