Пока я мертва. Анна Сулацкова

терпеливо спрашиваю я, Артур все это время молчит, наверное, мне надо было поинтересоваться, всё ли с ним в порядке. Но у меня есть дела поважнее, чем его обида. С этим я разберусь потом.

      – Нет! – тихо восклицает Матвей, какой же он на самом деле невыносимый, никакой помощи, что от него. Что от Артура.

      – Ночь на дворе, – я развожу руками, чтобы до него дошло, – Нас никто не заметит, – обещаю я.

      – Тебе легко говорить, тебя не видят, что днем, что…

      – Не говори, – протестующее шиплю я, подходя к Матвею еще ближе,– Просто не произноси этого слова вслух! – я пытаюсь дотянуться до его губ ладонью, а я и не замечала, что он такой высокий.

      – … что ночью, – назло мне протягивает Матвей и убирает мои руки от себя, – Видела бы ты свое лицо, – он громко смеется, забывая, что все уже давно спят, и мы стоим во дворе чужого дома.

      В этот момент, с его лица исчезает настороженность, напряженные морщинки вокруг губ разглаживаются. Он резко замолкает, отпуская мои запястья. Тепло исчезает так же быстро, как и его улыбка.

      – Ты справишься сама. Я подожду тебя в машине.

      – Присмотри за ним, – прошу я Артура, и прохожу в дом, оказываясь в небольшом коридоре. Внутри прохладно, в одной из комнат тихо работает телевизор, я медленно двигаюсь вперед. На стенах развешены фотографии, я подхожу ближе.

      На одной из них запечатлена та самая Вера, она позирует фотографу и весело смеется, глядя прямо в объектив. Орехового цвета глаза и длинные пшеничные волосы, на солнце отливающие золотом. На ее щеках играют ямочки, она вся состоит из мягких линий, начиная с аппетитной хорошо сложенной фигуры и заканчивая лицом в форме сердечка.

      Она даже не в его вкусе!

      Я перехожу от одного снимка, к другому.

      Как мог мой брат скрывать от семьи свою невесту? Если только она…

      Моя мысль не успевает сформироваться, как из комнаты напротив выходит немолодая женщина в обычном уютном домашнем костюме. Но не это привлекает мое внимание, а пятилетний малыш, идущий рядом с ней.

      – Сейчас выпьешь горячего молочка с медом и ляжешь спать, – ласково обращается к мальчику женщина, с любовью приглаживая его торчащие во все стороны платиновые волосы, – Ты не заметишь, как мама с папой вернутся домой.

      Я не могу сдвинуться с места и закрываю глаза. Я не хочу в это верить. Просто не хочу. Я не готова.

      – Ну что узнала? – набрасывается на меня Артур, как только я оказываюсь в салоне, Матвей открывает один глаз и, потягиваясь, стряхивает с себя остатки дремоты.

      – У него есть сын… – произношу я, удивляясь, что мои губы способны выговорить эту фразу. Я подтягиваю колени к груди и обнимаю их руками, положив сверху подбородок. Темно-бордовая ткань платья скользит по телу, обнажая ноги.

      – И что здесь удивительного? – встревает в разговор Матвей, – Логично предположить, после секса иногда такое случается, – я не смеюсь, мой фэльсар подозрительно смотрит в мою сторону.

      Он догадывается. Что-то не так.

      – От человека… – тихо отвечаю