Сезон мести. Валерий Махов

весеннего месяца мая под колоннаду здания областной администрации вошел первый заместитель прокурора города Исямов Шахматула по прозвищу В-садик-без-головы. Прозвище свое он заслужил за фанатическую любовь поиздеваться над растениями. Как известный селекционер из романа Войновича о солдате Иване Чонкине, Исямов в своих садах и огородах истязал деревья и кусты, считая, что народный академик Лысенко был прав в своих революционных опытах над злаками и плодовыми, вот только не дожил до светлых дней! И, являясь продолжателем дела Лысенко, он мечтал вырастить морозоустойчивую клубнику и пьяную еще на ветке вишню.

      В криминальном мире города Шахматулу Мамедовича Исямова за глаза называли еще Шах и Мат. И совсем не потому, что он хорошо играл в шахматы. А за скорость и легкость, с которыми главный законник санкционировал аресты. «Тебе, жирный урюк, хоть бы недельку на киче позагорать», – сказал ему как-то один старый зэк.

      И умер в тюрьме.

      Глава 20

      В подъезде старинного Бекетовского дома, расположенного в самом центре города, на сырой, заплеванной и неосвещенной лестнице между третьим и четвертым этажом, старший оперуполномоченный капитан милиции Антон Голицын внимательно слушал доклад своего осведомителя Порфирия Мамина…

      Порфирий Петрович Мамин шел на вербовку сам. В его жизни явно не хватало событий. Не то чтобы с ним ничего не происходило, нет, но события были какими-то будничными, пресными. Утром он знал, что съест за обедом, а в обед знал все про ужин. Единственным разнообразием была работа. Будучи курьером, Порфирий встречался со многими людьми и искал приключений. Правда, люди интересовались прежде всего доставкой своего груза и корреспонденции, так что приключения были только во сне.

      Но один раз, возвращаясь поздно вечером домой, он стал случайным свидетелем драки с поножовщиной. Трое парней выясняли отношения, и одного из них пырнули ножом. Любопытный Порфирий подошел к раненому, перевернул его, вытащил из тела нож и, закрыв рукой рану, попытался остановить кровь.

      Кто-то вызвал милицию, и приехавшие опера, увидев перепачканного кровью Порфирия, а также валяющийся рядом нож, забрали его с собой.

      Естественно, первым подозреваемым в этой классической схеме был Порфирий Мамин. Он провел в обезьяннике райотдела двое суток, проклиная тот день, когда решил пройтись по этой улице. Кроме того, его били, ожидая услышать «чистосердечное признание». В конце вторых суток, после «ласточки» и «слоника», Порфирий во всем сознался. А так как потерпевшего он совсем не знал, то в качестве мотива рассматривалась попытка ограбления. То, что покойный, к слову, спившийся алкоголик, был неоднократно судим, никого не смутило. На третьи сутки Порфирию стало плохо, и его вывезли под конвоем в больницу. От усердия оперов у него открылось внутреннее кровотечение, и его срочно прооперировали.

      Операцию делал профессор Голицын. Порфирий был ему интересен, и он попросил своего сына, молодого оперуполномоченного Антона, разобраться. Сам же позвонил прокурору