Дмитрий Быков 20 лет спустя. Хроники «Московской комсомолки». Евгений Ю. Додолев

гринкарта, о чем он с радостью рассказывал. Он вообще открытый такой парень. А у меня и сейчас ее нет.

      А во-вторых, ни от одного своего тогдашнего слова я не отрекаюсь, и расклады вокруг те же самые. Есть интеллигенты-надсхваточники, которые по факту поддерживают сильнейшего, – а все потому, что Путин им не нравится, но и Навальный не кажется достойной альтернативой. Какой-то он авторитарный, авантюрный… Какие-то у него сторонники не совсем внятные, источники информации мутные…

      Эти голоса сейчас еще слышней, чем тогда, в девяносто девятом. Некоторые цитаты из этих моих бывших приятелей, которые сейчас для меня мертвы, в эту книгу включены. Комментировать их я не буду. Разговоры с мертвыми – дело медиумов: хороших слов не нахожу, а от плохих с прискорбием воздержусь.

      Есть подонки и бездари, присвоившие себе право называться патриотами.

      Есть, наконец, просто твари, сводящие счеты с более талантливыми коллегами под предлогом борьбы за суверенитет, государственность, православие и т. д.

      Какие они государственники – все мы видим очень хорошо по нынешнему состоянию государства, но пока они пользуются своим шансом, а Путин и есть их единственный шанс утвердить свою серость в качестве эталона. Доносительство процветает, как и тогда.

      А уж как отдельные евреи шьют ливреи! Продолжая ту давнюю тему, я опубликовал недавно стихотворение «Геттское», за которое мне прилетело со всех сторон, но я им тоже горжусь. Кстати, участием в антилужковской борьбе гордился не только я. Сергея Доренко, с которым мы оставались друзьями и ежегодно делали большую беседу, как бы сверяя таким образом наши внутренние часы, – тоже совершенно устраивала его тогдашняя позиция. Я его специально в последнем интервью об этом спросил. Цитирую:

      «– Сейчас многие говорят, что надо было поддерживать Примакова, он был старше и, может быть, осторожнее. Тебя не тревожат такие мысли?

      – Однозначное и безусловное нет. У этого клана слова не расходились с делом, Лужков хотел восстановления социализма – такого, я бы сказал, олигархического социализма – не только на доктринальном, но и на практическом уровне. Об этом можно судить по его стилю управления Москвой.

      Что до Примакова, он считал умом хитрость – и хитер действительно был, но это совсем другое дело. Во внешней политике оба были агрессивны, и не только на словах, – в отличие от Путина, который до Мюнхена искренне верил, что с Западом можно договариваться. Нет, было бы хуже, в этом я ни разу не усомнился: много в чем себя упрекаю, хоть это и бесплодное занятие, но в этом – никогда».

      Это напечатано в этом 2019 году, в том самом «Собеседнике», в котором я работаю и 20 лет спустя. Так что он тоже был тогда не за Путина, а против блатной диктатуры, которая на нас надвигалась.

      «Березовский – персонаж неоднозначный, но за твердую антипримаковскую позицию я ему и сейчас благодарен».

      Березовский,