Дмитрий Быков 20 лет спустя. Хроники «Московской комсомолки». Евгений Ю. Додолев

не переживет. Он так страшно пыжился в кадре, так гордился тем, что вот и он теперь телеведущий, – товарищи, нельзя лишать ребенка единственного утешения.

      Ну что вам, жалко? Вы что, до «Секретных материалов» не догадывались, кто такое Хинштейн? Ну, сострадаю, но теперь что ж. Теперь он вкусил света софитов и осознал себя фигурой особой значимости. Даже в Думу выдвинулся. Они там с Березовским будут замечательно смотреться. Пощадите Хинштейна, оставьте ему «Секретные материалы». Если у него их отнять, он может всерьез подумать, что кого-то разоблачил, и тогда его самомнение достигнет совершенно уже заоблачных высот. А сумасшедших в Думе и так хватает.

      Главный же мотив, по которым программу надо оставить в эфире, – разумеется, эстетический. Товарищи, вы себе не представляете, какой гордостью и счастьем наполняется душа, когда видишь на экране Хинштейна. А потом смотришь в зеркало. Начинаешь казаться себе эталоном профессиональной чести, нравственной чистоты, человеческой порядочности и мужского обаяния. Понимаете? У нас так мало шансов понравиться себе! Пожалуй, нам теперь доступно восхищение собою только от противного.

      В данном случае налицо такой противный, что на его фоне у Доренко начинают даже прорисовываться какие-то крылышки, а Сванидзе и вовсе предстает в нимбе.

      Хинштейн – это то, от чего можно отсчитывать.

      Нижняя планка падения.

      Предел фальши.

      Апофеоз подобострастия.

      Не отнимайте же и у нас нашу игрушечку.

      Оставьте российским журналистам, которым все кажется, что они замарались дальше и вонючее некуда, возможность раз в неделю по полчаса понимать, что им есть еще куда падать.

      Вторая юность Евгения Примакова

      Недоброжелатели говорят, что Евгений Примаков стар. Чушь. Сами они стары. Евгений Примаков переживает сейчас вторую молодость. А если учесть, что молодость как таковую украло у него востоковедение, тесно связанное со спецслужебной деятельностью, да припомним необходимость карьерного продвижения в условиях душной тесноты сталинизма, да необходимую осторожность, да аппаратную борьбу… тогда получается, что нынешняя юность у Примакова самая что ни на есть первая. Тот прилив сил, который, по мысли Гете, посещает в старости лишь подлинно высокую душу.

      А молодость примаковская заключается в том, что, не имея по определению никакой внятной программы действий, кроме огосударствления всего да разборок с прессой, он вынужден тем не менее имитировать какие-то политические телодвижения. Лавировать ему приходится не между Сциллой и Харибдой, но как минимум между десятком оскаленных сцилл и дюжиной разверстых харибд. Противоречия и неразрешимые конфликты громоздятся на каждом шагу. В результате мучительные примаковские раздумья и колебания выдаются за умение держать паузу, а происходящие в результате хаотические и эпатажные по сути действия приобретают вид тонких стратегических ходов.