Дитя эпохи. Александр Житинский

оказался сложенный вчетверо план города Тбилиси на русском и грузинском языках. Маршруты автобусов, названия улиц и достопримечательности.

      На третьем листке была нарисована электронная лампа. К внутренней ее детали была протянута стрелочка, рядом с которой стояла надпись: «режем здесь». Никаких размеров и разъяснений.

      Я повертел листок в руках, соображая. В смысле полной свободы действий и проявления инициативы это было идеальное техническое задание. Я покосился на Чемогурова, ожидая его реакции. Интересно, какую поговорку он сейчас произнесет? Я ожидал услышать: «Эйнштейн на скрипочке играет». Мне казалось, что она наиболее подходит к случаю.

      – С пламенным приветом! – сказал Чемогуров.

      – Ну что? Все в порядке? – спросил Славка, отрываясь от книги.

      – Почти, – сказал я.

      После этого я взял авторучку и каллиграфическим почерком написал письмо Зурабу Ираклиевичу. Письмо было полно ответного дружеского оптимизма. Я выражал полнейшую уверенность в успехе нашей плодотворной работы. Я сообщал, что никто и ничто не в силах остановить нашей безумной инициативы. Я слал приветы тбилисским достопримечательностям.

      Игра началась, и нужно было соблюдать ее правила.

      – За это надо выпить, – предложил Чемогуров.

      В конце дня я сбегал за двумя бутылками «Гурджаани», и мы выпили их, сидя за интегратором. Чемогуров был в прекрасном настроении. Уходя, он сменил шифр замка на 2-37. Столько стоила бутылка «Гурджаани».

      Заткни фонтан!

      Я уже собирался впасть в тоску и идти к профессору с жалобами на заказчика, но Чемогуров посоветовал мне этого не делать. Он сказал, что заказчики развязали нам руки, и я могу рассчитывать что угодно. Он набросал мне несколько эскизов характерных конструкций и сказал, чтобы я занимался ими. Попутно он порекомендовал использовать метод интегральных уравнений. Оказалось, что Чемогуров может не только паять.

      Я засел за интегральные уравнения и приближенные методы. К следующему приходу профессора у меня была готова расчетная схема по первой конструкции. Конструкция представляла собой тонкую пластинку металла, к которой под углом была припаяна другая пластинка. Путем хитрых расчетов я определял, где можно резать одну пластинку, чтобы вторая не отвалилась.

      Юрий Тимофеевич выслушал меня с огромным удовольствием. Так мне показалось. Я тоже был рад, что оправдываю его надежды, хотя до сих пор не знал, почему он возложил их именно на меня.

      – А что, получится неплохая работа… – задумчиво сказал он. – Практическое внедрение обеспечено… Кстати, где они используют эту конструкцию?

      – В лампах бегущей волны, – сказал из закутка Чемогуров, прежде чем я успел во всем сознаться.

      Профессор удивленно поднял брови и покосился на интегратор.

      – Я показывал техническое задание Евгению Васильевичу, – промямлил я.

      – Ах, вот как!… Ну что ж, он у нас главный специалист по электронике… Евгений Васильевич, вы не возражаете, если мы впишем вас консультантом по теме Петра Николаевича? –