Ночь, когда она умерла. Анастасия Эльберг

что созерцание моей смущенной мины доставит ему наивысшее удовольствие.

      – Правда, – согласился я.

      – Надо признать, она опытная дама. Она чему-нибудь тебя научила?

      – Мы отошли от темы.

      – Вижу, она сильно на тебя повлияла. Нужные люди сказали мне, что до знакомства с ней ты был другим человеком. Эдакий правильный мальчик, который верит в то, что не будет изменять жене, а по выходным – работать в саду, но никак не ходить с друзьями в бар. И уж точно не пойдет в ночной клуб. Особенно в такой, как наш с Адамом. – Вивиан вернул бокал на стол. – Я уже рассказал тебе, что меня связывало с Изольдой. А теперь ты расскажи мне, что тебя с ней связывало и почему ты сейчас со мной о ней беседуешь.

      Я поджал губы. Ответом «это к делу не относится» я бы не отделался.

      – Мы… были коллегами, – начал я осторожно.

      – И любовниками, – продолжил за меня Вивиан. – Про коллег мне известно.

      – Да, можно сказать и так.

      В пару глотков я допил вино и взял предложенные Вивианом сигареты.

      – Ну? – поторопил меня он. – Деньги? Власть? Ложь? Месть?

      Я набрал в легкие побольше воздуха и уже готов был ответить, но меня остановило знакомое чувство замедлившегося времени и размытой грани между реальностью и иллюзией – такое обычно бывает в тот момент, когда мозг переходит из состояния дремоты в состояние глубокого сна. До неприятного реальная и четкая картинка теперь не складывалась по кусочкам, как это было с Лореной. Она возникла в моей голове полностью, как вспышка недавнего воспоминания – или, скорее, как момент из какого-то фильма.

***

      Вивиан стоит на пороге ванной комнаты и смотрит на молодую девушку, принявшую расслабленную позу. Можно подумать, что она просто принимает ванну, если бы не окровавленные руки и вода, которая уже окрасилась в розовый цвет. У девушки длинные рыжие волосы, их концы лежат на поверхности воды, и кажется, что она еще жива, кожа еще не успела побледнеть, но сердце уже остановилось. Она закрыла глаза, и на ее лице застыла беспечная улыбка – так улыбаются люди, которые освободились от чего-то, что долго их тяготило. Одна рука девушки безвольно свесилась к пепельнице, где лежит до конца истлевшая сигарета – кровь на белоснежном кафеле, которым покрыт пол, выглядит неестественно красной, хотя должна быть темнее. Вот уж картина из фильма ужасов. Если бы я такое увидел, то, наверное, сошел бы с ума. Или, как минимум, поседел.

      Вивиан не делает ни малейшего движения, потом достает из кармана плаща небольшую коробочку, открывает ее, смотрит на кольцо внутри, закрывает и снова прячет в карман.

      – Беатрис, – говорит он, – что же ты наделала?!

***

      – Саймон! Тебе нехорошо?

      Я тряхнул головой и, отодвинув стул, поднялся.

      – Все в порядке? – спросил Вивиан, посмотрев на меня с тревогой. – Ты выглядишь так, будто собираешься упасть в обморок. Надеюсь, я ошибаюсь?

      – Не волнуйся. – Я пригладил волосы ладонью и снова сел. – Просто голова закружилась.

      – Если