Корпорация по ту сторону добра и зла. Часть первая. Александр Шубняков

с людьми как я сам и извлечь и пользу людям и звонкие деньги. Не склоняет ли мой папа к закрытию талантов, подобно лукавому рабу во имя спокойной и тихой жизни в лоне семьи. Нет я был пацифистом я хотел и делал всё чтобы люди любили друг друга и я любил людей всех подряд. И евреев и негров и русских. Я не любил играть в войну. О ты Лера ты играешь игры детские свои и не замечаешь что целые тучи сгущаются антисемитские Да поймете ли вы великий еврейский народ породивший Христа Моисея Илию. Мой отец умен был но попал в ту самую яму гавна которую показывал мне. А её выкопал я и сам не знаю. Дело в том что однажды мой папа в канун 43 летия, я завел речь о Фрейде за праздничным столом.

      – Фрейд придавал огромное влияние в динамике неврозов перверсиям то есть огромным отклонениям развития либидо от нормального русла. Очень много невротиков страдали различными сексуальными отклонениями. В том числе вайуеризм, облизывали кал и получали от этого сексуальное наслаждениё, любили использовать задний проход в качестве сексуального наслаждения. Они любили целоваться. Эти все особенности ихней сексуальности приводили к защитному сопротивлению эго. Что это всё приводило к неврозам.

      –А пошто ты о Фрейде речь завел. Ведь он еврей. – сказал он мне выпивая рюмку стопку. Я понял что это не мой человек. О ты всевышний прекрати это. Позавчера он был химиком. И был очень добрым. Нет таким людям быть лучше злыми. Папа мой попал в яму, о которой он предупреждал мне. Дружа с евреями он тал антисемитом. Да его уже оплодотворили подобно, как одна разновидность осы оплодотворяет гусеницу, чтобы из её вылупились личинки. Я не хочу терпеть даже маленького червячка. Да убоишься ли ты презрения и окровавленных трупов, если ты имеешь стремление к знанью. Да убоишься ли ты кала и разрезанных трупов внутри психики человеческой. Ты преодолеешь все и страх и ужас во имя познания. Ты преодолеешь и голод и холод. И ничто не остановит тебя. Вспоминается мне одно обстоятельство. Чем больше ругали и кричали в моей русской семье жидов. Тем больше я к ним тянулся. Хотя я прекрасно видел что и они далеки от совершенства. Совершенен лишь только народ великой Шамбалы. И я в своих бессонных ночах вынашивал планы затыкания вонючих глоток ихних. Один из них был такой запишу ка я все эти разговоры на магнитофон и прокручу перед знакомыми и пусть они узнают какие они и есть. Вот как надо сражаться со злом евреи. Я часто представлял как я им назло приведу жидовку в свою квартиру. Посмотрим какие у них будут глаза. У меня была чистая совесть и душа. О ты любовь великая и прекрасная ты все преображаешь я её любил а она всё смеялась надо мной. Но я её любил и её народ. Во мне горела ярость на антисемитов, даже на самых ничтожных. Любовь это самое прекрасное чувство на земле перед которым мы все ничтожны. Перед ней багровеют фашисты. И даже сам Вельзевул с братией хвостатой. Верно сказал Достоевский Красота спасёт мир. Лера была красоты необыкновенной. Неудивительно, что я влюбился как дурень. Я был счастлив. Но она училась