Ветер перемен. Елена Анатольевна Казанцева

брошюрой. Какой труд, какие поиски, какая борьба, какие усилия, чтобы пройти сквозь все сопротивление современной научной системы.

      – Пойду я, – он посмотрел на Рустама и, как-то сгорбившись, вышел из комнаты.

      После его выхода в комнате повисла тишина, стало слышно, как тикают часы, отбивая вечный и неумолимый ход времени. Рустам постучал карандашом по листу бумаги, размышляя о чем-то своем, затем, подняв глаза, произнес:

      – Подведем итоги.

      Он выдал задание оставшимся сотрудникам – выяснить возможность проведения апробации технологии в промысловых условиях на северных месторождениях. И попросил у Ольги неделю на обдумывание.

      Ольга уехала обескураженная. С одной стороны, такая включенность и заинтересованность со стороны молодых технических специалистов, с другой стороны, настолько неожиданная реакция Морозова.

      «Странно все это! Может, я что-то не понимаю?» – Ольга измучила себя ожиданиями и как бы не пыталась переключиться на какие-то домашние дела, мысли возвращались к проекту, словно он стал устойчивым компасом внутри её сознания.

      Ровно через неделю Рустам перезвонил и тактично, но лаконично ответил, что им эту тему не поднять, и еще, что Морозов действительно ушел на пенсию и больше после той встречи на работу не выходил.

      Она поинтересовалась, можно ли позвонить Морозову и можно ли узнать, как отреагировали северяне.

      – Что касается Владимира Саныча, то звоните, на визитке должен быть его мобильный телефон, он действующий. А что касается севера, то они отправили в Москву, но в целом им интересно это попробовать у себя. Никто только не может взять на себя эту ответственность, не их уровня задача, – после небольшой паузы он добавил – Удачи вам. Получится договориться в Москве, и нужна будет наша помощь в испытаниях – приходите, мы подключимся.

      «Опять Москва», – подумала Ольга и решила вначале позвонить Морозову. Тот предложил встретиться в сквере, где он обычно гулял с собакой. Ольга подъехала через час, прошлась одна по аллее к месту, где они договорились о встрече. Морозов был одет практически по-домашнему, но все также элегантно: в кедах, спортивных брюках, легкой клетчатой куртке с поясом и такого же цвета берете, и был хорошо выбрит. Без костюма у него изменилась осанка, он стал походить на обычного пенсионера, выгуливающего свою собаку. Спаниель очень добродушный, но, видимо, такой же немолодой, так как не бегал и не лаял, а спокойно прохаживался с хозяином по аллеям, неся в зубах какую-то изгрызенную игрушку. А когда Владимир Саныч останавливался, пес опускал игрушку на землю подле его ног и поднимал голову на своего хозяина – его глаза выражали абсолютную преданность, других людей для него просто не существовало.

      – Расстроила я вас, Владимир Александрович? – Ольга не знала, с чего начать разговор, но почему-то испытывала чувство вины перед ним, или настолько хорошо чувствовала его вину перед самим собой.

      – Речь не обо мне, я-то справлюсь, – Владимир