Сеятель снов. София Юэл

уже ожидал завтрак. Джереми знал этот режим и не нарушал его, за исключением тех дней, когда болел, а болел он редко. Но то утро отчетливо врезалось в сознание Джейн и не давало ей покоя все последующие месяцы.

      Её комната располагалась напротив комнаты Джереми, и он никогда не пытался войти в неё без стука. Джейн хорошо потрудилась над манерами и воспитанием мальчика за те три года, что была с ним. По её убеждениям, воспитывать детей можно и нужно до пяти лет, пока их сознание податливое и гибкое. Кроме того, Джереми рос робким и замкнутым, даже деликатным, если так можно сказать о маленьком ребёнке. Он никогда не требовал к себе повышенного внимания от няни, которая и так проводила с ним почти всё время. В то утро что-то изменилось.

      За окнами было ещё совсем темно. Позже, думая о случившемся, Джейн никак не могла понять, что же всё-таки заставило её проснуться. В комнате царила тишина, ураган прекратился, ветер перестал терзать оконные решетки. Сон Джейн никогда не отличался чуткостью. Несмотря на возраст, она спала крепко. И всё же, она открыла глаза резко и широко, сонливость её как рукой сняло. Она посмотрела на часы на прикроватной тумбочке, но ничего не увидела, в комнате было темно. Тишина казалась тревожной, вибрирующей. Джейн знала, что ещё рано, может четыре, а может пять утра. Минуту она просто продолжала лежать в своей постели и смотреть на сумрачные очертания высокого потолка. Её не мучила жажда, не хотелось по нужде, она совершенно не помнила, что ей приснилось. Уже многие годы ей вообще ничего не снилось. Ничто не нарушало её покой, но сон никак не шёл. Что-то было не так. Может быть, дело в этой гнетущей, какой-то искусственной тишине, а может быть, возраст даёт о себе знать, и она, подобно многим старикам, теряет спокойствие и безмятежность сна. Вдобавок ко всему, её одолевала необъяснимая тревога, нарастающая с каждой секундой, она усиливалась и давила в виски. Джейн казалось, что за ней наблюдают, её тело не подчинялось, словно его парализовало. Кажется, это явление называют сонным параличом, и, вроде бы, Джейн даже видела когда-то довольно жуткую картину на эту тему.

      В конце концов, она смогла перебороть страх и, сев на кровати, спустила ноги вниз, перебирая пальцами мягкий ворс ковра в поисках тапочек. Она протянула руку, чтобы включить лампу на тумбочке, и лицо её застыло от ужаса и изумления. Между тумбой и кроватью, где взрослый человек никогда не смог бы уместиться, сидело съёжившееся существо и слегка раскачивалось взад-вперёд, не издавая при этом ни шороха. Джейн вскрикнула и тут же закусила большой палец правой руки, прикрывая рот ладонью. Существо дернулось, и комнату осветил мягкий свет лампы.

      Это был Джереми. Он поднялся с корточек, его рука всё ещё находилась возле кнопки выключателя. Лицо его было белее снега и, казалось, он был напуган не меньше самой Джейн. В тот момент самообладание покинуло её. Она уже совсем не молода и такие выходки могут отправить её на тот свет. Она была готова закричать на него, но вдруг осеклась. С ним что-то произошло. Болезнь? Кошмар?