Культурное наследие русского зарубежья в диалоге цивилизаций XV – начала XX веков. Татьяна Пархоменко

мира, которому все прочие монархи должны были подчиняться, в том числе и русский царь, отношения с которым пытались выстроить в рамках господства-подчинения. Кроме того, из-за отсутствия в Москве знавших китайский язык людей остро стояла проблема понимания китайских грамот, которые сначала, как писалось в наказе Спафарию, должны были быть «переведены езуитами в Пекине на латинский язык», а уже с него потом на русский язык русским толмачом, но тот, «страха ради прибавлял титул Государев, какого нет в оригинале, и какого китайцы никогда и нигде не давали Российскому Государю; также смягчал грубые китайского двора выражения», что никак не могло способствовать взаимопониманию сторон[206].

      В 1684–1686 годы цинская армия Китая, считая освоенные русскими людьми земли по реке Амуру своими, начала военные действия и захватила стоявшую на Амуре русскую крепость Албазин. Срочно направленное в 1687 году из Москвы посольство Ф. Головина с целью установления мира и определения по Амуру русско-китайской границы, смогло в 1689 году заключить Нерчинский мирный договор, по которому, однако, Албазин и прилегавшие к нему территории переходили к Китаю. Кроме того, часть плененных казаков была вывезена в Пекин, где для того, чтобы они «могли молитвы творить в церкви и просить от Бога вечного между обоих государств мира», им было разрешено возвести часовню Николая Чудотворца, а в 1696 году и пекинскую православную церковь Святой Софии, в которой служили архимандрит Илларион, священник Лаврентий, дьякон Филимон, «пожалованные пятой и седьмой степени мандаринства достоинством»[207]. Церковь Святой Софии в Пекине стала центром русской духовной миссии в Китае, развития культурных, дипломатических, политических, торгово-экономических отношений между Россией и Китаем, становления русского китаеведения и востоковедения. В XVIII веке в Китай направлялась уже череда русских посольств. Одно из них во главе с Саввой Рагузинским в 1725 году впервые взяло с собой в Пекин пять русских молодых людей для изучения китайского языка. А 14 января 1731 года состоялся торжественный въезд в Москву первого китайского посольства – «в 9 каретах, при пушечной (у Красных ворот, из 31 выстрела) пальбе, при барабанном бое и при игрании музыки…»[208].

      В 1734 году в России на русском языке была издана первая книга о Японии – «Описание о Японе», содержавшая ряд сочинений европейской ориенталистики XVII века (Ж.-Б. Тавернье, Г. Гагенара, Ф. Карона) и рассказывавшая о географическом положении, территориальном делении, общественном устройстве этой далекой страны, образе жизни и характере ее населения[209]. Публикация данной книги была вызвана скорее всего тем, что в это время Россия благодаря своим землепроходцам приблизилась к границам Японии, что было отмечено сначала во втором издании книги голландского картографа Николааса Витсена «Северная и Восточная Тартария» (Амстердам, 1705), а потом и в «Чертеже как Камчадальского Носу, також и морским островам» Ивана Козыревского, и знания об этой стране стали для россиян более чем актуальны. Русскими переводчиками

206

Там же. С. 25–26, 20.

207

Там же. С. 84–85.

208

Там же. С. 174.

209

Описание о Японе: Содержащее в себе три части, то есть: Известие о Японе и о вине гонения на христиан, Историю о гонении христиан в Японе и Последование странствования Генрика Гагенара, которое исправною ландкартою и изрядными фигурами украшено. СПб.: Печ. при Акад. наук, 1734. – 359 с.