Во власти Бермудского треугольника. Михаил Шторм

пояснил проводник, не моргнув глазом. – А некоторые покупают головы, чтобы вешать над камином.

      – Лучше бы они свои собственные вешали.

      – За человеческие головы можно попасть в тюрьму, – рассудительно возразил Кетумиле. – К тому же за них не платят.

      – А если бы платили? – спросил Быков.

      – Не задавай глупых вопросов, Димо.

      На этом тема разговора была исчерпана. Быков не раскрывал рта, пока они не въехали на территорию национального парка, фактически принадлежащего диким зверям. Здесь Кетумиле провел краткий инструктаж. Покидать джип без его разрешения категорически воспрещается. Говорить как можно тише, чтобы не спугнуть и не разозлить здешних обитателей.

      – И не мусорить, – предупредил Кетумиле, который имел обыкновение швырять пустые пакеты и банки прямо на землю.

      – Хорошо, – сказал Быков, подавляя очередную вспышку раздражения.

      – Во всем слушать меня. Не возражать.

      – Как в армии?

      – Примерно, – подтвердил африканец, не моргнув глазом. – Человек без ружья – легкая добыча. Держись рядом, если не хочешь, чтобы тобой пообедали. – Он засмеялся своей нехитрой и зловещей шутке, после чего помрачнел и произнес с неожиданной злобой: – Сегодня ты взял мое ружье без спроса. Обычно я таких вещей не прощаю.

      – Мне грозила опасность, – напомнил Быков.

      – Опасностей впереди еще будет много, – пообещал Кетумиле, непонятно чему усмехаясь.

      – Я уже бывал в этом заповеднике. И, как видишь, живой.

      Ничего не сказав на это, Кетумиле повел машину дальше. Судя по тому, что разворачивалось перед глазами Быкова, в заповеднике были созданы идеальные условия для диких животных. Здесь были и почти непроходимые заросли, и заболоченные низины, и прожилки многочисленных речушек, некоторые из которых успели пересохнуть под жарким африканским солнцем. Растительность в основном состояла из акаций и кустов, названия которых оставались для Быкова тайной, покрытой мраком. Все вместе называлось емким словом «буш».

      По просьбе Быкова Кетумиле сделал остановку на берегу речной заводи, где отдыхал после ночной охоты львиный прайд. Самого льва видно не было, зато львиц насчитывалось около десятка. Они лениво лежали под развесистой акацией и присматривали за своими детенышами, резвившимися неподалеку, словно большие, желтые котята. Им не было никакого дела до стоящего неподалеку автомобиля с наблюдающими за ними людьми. Львиное семейство, по-видимому, было сыто, поскольку недалеко от него валялись обглоданные кости зебры, от которой остался только костяной каркас да полосатая шкура.

      – Давай подойдем ближе, – предложил Быков, сделав с помощью телескопического объектива несколько не слишком удачных снимков.

      Резкость получилась удовлетворительная, но глубина и объем оставляли желать лучшего.

      – Папа гуляет где-то рядом, – сказал Кетумиле, имея ввиду вожака стаи. – Если мы его не видим, это еще не значит, что его нет. Просто он отошел или спит неподалеку.