Кукушкины слезки. Влад Костромин

на примете.

      – Все равно, за слабый контроль огребу по полной.

      – Вам привезут похожий труп с острой сердечной. В отчете патологоанатома все будет чисто. Спишете как умершего и забудете.

      – Если его поймают? Пальцы то есть в базе.

      – Не поймают. Об этом будет кому позаботиться.

      – Ваши гебэшные игры? – Олег Александрович достал из стола целлофановый пакет с ковбоем Мальборо и начал перекладывать деньги из кейса.

      – Вот это, любезный Олег Александрович, – Николай Васильевич сверкнул золотым зубом, – вас не касается.

      – Хорошо, – спрятал пакет в сейф, запер его. – Я согласен. Когда?

      – В ближайшее время.

      – Что делать мне?

      – Ничего. Просто ничего не делать и забыть про этого пациента.

      – Понял, – разлил по стаканам остатки коньяка. – За успех нашего предприятия.

      III

      – Вы не понимаете, как я рискую, – худой парень в застиранном халате просительно заглядывал в глаза. – Меня же уволят, или даже посадить… могут…

      – Не бойтесь, – Андрей Иванович кашлянул в кулак, – за решеткой тоже люди живут.

      – Короче, Склифасовский, – Володя приобнял санитара за плечи, – мы даем сотку баксов, а ты нам этого дурика. Идет?

      – Вы думаете, что легко пациента забрать? – возмущенно пискнул санитар. – Там куча бумажек на него…

      – Еще сотка, – перебил Володя. – Соглашайся, Петя, ченч выгодный. Иначе, – демонстративно зевнул, – мы к твоему главврачу подкатимся, а ты так и будешь щелкать клювом.

      – Доллары лучше, чем нож в печень, – негромко сказал Андрей Иванович.

      Петя вздрогнул и покрутил цыплячьей шеей, будто воротник халата стал вдруг тесен.

      – Время неспокойное, – сочувственно добавил следователь, – всякое случается. Я как из СИЗО вышел, – оглянулся, – так все хожу и вздрагиваю. За решеткой спокойнее было…

      Санитар снова вздрогнул и невольно оглянулся на дверь черного хода.

      – Ну, ты не пугайся, – бывший участковый покровительственно похлопал Петю по скрытому халатом плечику. – Мы тэбя нэ больно зарэжэм.

      – Да ты не боись, паренек, – Андрей Иванович веско похлопал по второму плечу, – сейчас такой бардак в стране, что всем не до одного психа будет.

      – Сейчас на воле психов больше, – кивнул Володя и подмигнул Пете. – Скоро вообще психов из дурдомов выпустят: свобода, равенство, братство. Гуляй рванина – жри опилки. А так ты денежку заработаешь на новые ботинки.

      – Хорошо, – дрогнул голосом «белый халат», – я его приведу. Но деньги вперед, – просяще смотрел на следователя, угадав в нем главного.

      – Утром стулья – в обед деньги, – тяжело усмехнулся Андрей Иванович, – или вечером – деньги, а на другой день утром – стулья.

      – Не волнуйся, Гиппократ, – вступил Володька, – не обманем. Веди нашего человека и все будет хорошо.

      – Хорошо, я сейчас, – вывернулся из лап бывшего участкового и неверными шагами пошел к двери.

      Открыл, оглянулся