Слушай, что скажет река. Мария Линде

предчувствуя подвох, и потянулась за стаканом с водой.

      – Вы знаете, где мы сейчас находимся?

      И посмотрел выжидающе, как учитель, который задал ученику простую с виду задачку на внимательность. Аста решила начать с очевидного:

      – Мы в Риттерсхайме, недалеко от центра. Я не очень хорошо запомнила дорогу, но это где-то за Замковым парком…

      Тео убрал руку с карты.

      – Покажите.

      Она склонилась над картой. Так, вот площадь, вот парк и здание театра. Вот улица имени первого федерального канцлера за ним. Где-то здесь должен быть Национальный музей истории и картинная галерея…

      Ничего этого не было. Дальше начинался какой-то совсем другой, незнакомый город, надписанный на карте выцветшими красными буквами: Арнэльм. Через него текла река, за ней рос лес, из которого выступала острыми клыками горная цепь, переходящая не то в степи, не то в пустыню. А за пустыней, довольно большой даже на карте, продолжался Риттерсхайм. Станция метро «Каннштатт», музей автомобилей и круглое блюдце огромного стадиона.

      Аста снова вернулась к парку и проследила свой маршрут, водя пальцем по гладкой бумаге. Наклонилась пониже, пытаясь разглядеть следы не очень удачной склейки, но их не оказалось. Город, ее знакомый, родной город, плавно переходил в какую-то совершенно не известную, фантастическую местность и затем продолжался, как ни в чем не бывало.

      – Извините, я не понимаю, – сдалась она наконец. Выпрямилась в кресле, откинула волосы со лба. – Это что, шутка? Фотошоп?

      Тео даже рассмеялся:

      – Помилуйте. Фотошоп – отличная программа, но я не стал бы ее использовать, чтобы вас обмануть. И, в общем, вы все правильно сказали. Мы и правда недалеко от Риттерсхайма, всего в нескольких километрах от главной площади. Арнэльм находится в том же часовом и климатическом поясе – здесь тоже весна, вечер и дождь собирается. Дождит, правда, не так часто, как у вас – река немного влияет на погоду, но это мелочи, к делу не относится.

      Они помолчали. Потом Аста решила, что в плане здравого смысла ей уже терять нечего, и спросила о самом очевидном:

      – Но… как же так получается? Мы разве в параллельном мире? Это бред, конечно, но…

      – Нет никаких параллельных миров, Аста, – ответил Тео, сразу посерьезнев. – Это глупости, хотя и занятные в своем роде. Мир один-единственный, целый и неделимый, сколько бы его ни рвали на части. И нет никакого другого мира, кроме этого. Все зависит от того, как на него смотреть.

      Он сам склонился над картой – Аста невольно подалась вперед – и одной рукой сдвинул край, так что образовалась складка. В ней исчез фантастический город, река и горы с пустыней – и Риттерсхайм снова стал целым – таким, как на всех других картах. Потом Тео отпустил бумагу – и она расправилась, вновь открывая незнакомые места. Выглядело все очень просто, даже слишком, но понятнее от этого не становилось.

      – Карта – это всего лишь проекция. Грубый набросок, схема, не более. – Тео разгладил бумагу длинными красивыми