Тот, кто живёт. Николай Галеев

у меня против вас ничего нет, но вы, мозговики, всё время себе на уме, так что когда вот ты говоришь, что она не врёт, где гарантия, что ты тоже не врёшь?

      Вэшки загалдели, а у Славы точно само собой вырвалось:

      – Фу ты, Фома неверующий. Ничего другого и ждать было нельзя.

      – Это что ещё значит?! ― взвился парень.

      – Что слышал. Дурак ты. И во всех реальностях такой.

      – Ничего себе заявки на успех! Не, вы слышали, что она мне сказала!

      – Слышали. Не кипятись. Если бы ты рассказывал правду, а тебя во лжи обвинили ― как бы себя повёл? Славе обидно, тем более она уже много раз безуспешно пыталась всех нас спасти. Ты вот можешь опровергнуть её рассказ?

      – А вы подтвердить его не можете. Ваши слова против моих ― такие же слова, вот.

      Серёга набычился.

      – Хорошо. А что насчёт контролирующего поля в лагере?

      – Это всё тоже только с ваших слов.

      – Вот упёртый!

      – От меня ещё что-нибудь требуется?

      – Не требуется. Вали играй в свой мячик, ― огрызнулась Катя и тут же сама поняла, что вспылила. Серёга же, недолго думая, поднялся и вышел, придав себе вид обиженный, но гордый до невозможности.

      Где-то вдалеке за окном радостно закричали какие-то пионеры. Мир продолжал жить по-своему.

      Вэшки растерянно переглядывались.

      – На воздух пойдёмте, ― предложила вдруг Даша, и все, как по команде, высыпали сперва в коридор, а оттуда наружу. Перешли на площадку и расселись на лесенках, брусьях и прочих спортивных конструкциях, и прежде чем продолжить обсуждения дел насущных, Даша подсела к Славе на скамеечку и тихонько проговорила:

      – Серёга ещё одумается, так что не обращай внимания. Иногда он ведёт себя как дурачок, но всё же наш, Пионер.

      За спиной, точно из воздуха, воплотился Саша Сыроежкин в бескозырке:

      – Он о себе больно много мнит, потому что под гитару умеет петь. Немного вспыльчивый, как и все мы. Но я уверен, он ещё всё пересмотрит. Обдумает, взвесит ― и вернётся.

      Слава слабо улыбнулась.

      И тут вступила Катя, которая, как выяснилось, всё же обиделась:

      – Вернётся ― я лично ему от ворот поворот дам! Он что ― обалдел так с новенькой? И вообще! Перед ним сама Майорова, а он повёл себя, как неотёсанная дубина. Стыдобища. Вот была бы ты, Тонька, командиром у бэшек, глядишь, всё было бы в лучшем виде!

      Тоня молча пожала плечами. Она устроилась на брусьях и то и дело трогала юбку, проверяя, не видны ли трусы. Слава отметила, что Саша Сыроежкин и ещё один мальчик украдкой поглядывали на неё, воспользовавшись удачными ракурсами. В другой ситуации она бы обязательно сделала замечание, но… Нет, она бы в любом случае его сделала.

      – Саша и ― Петя, да? ― мальчики, пересядьте вон туда, пожалуйста, ― произнесла она строго и показала пальчиком, куда именно следовало переместиться. Парни смущённо пересели, и хоть никто ничего постыдного не озвучил, Катя всё равно погрозила им и прибавила на словах:

      – Ух, нету здесь Алиски Двойкиной.

      Посыпались