Жулики. Книга 7. Николай Захаров

уж нет. Хватит. Спасибо. Как нибудь уж сам теперь. Робок значит я? Ну, Анька, держись теперь. Я тебе покажу робок. А братцы значит юмористы все трое, только при мне юморить стесняются? Ну, я им сегодня устрою день смеха.

      – Э-э! Друг ситный, ты чего надумал?– забеспокоился Мишка.– Не вздумай прикалываться над братьями-то.

      – Да не собираюсь я ни над кем прикалываться,– Серега ухмыльнулся.– Сватов завтра к Аннушке зашлю. Пошел к Силиверстовичу, ну и Леонидович для такого дела в самый раз.

      – Ты прямо как с цепи сорвался. Поговори сперва с девушкой. Может она тебя отшить хочет самолично.

      – Я ей отошью. Блин. А Ксения забыл что сказала? "Твою жену сватают". А она не ошибается никогда.

      – Уверовал, значит? Чего же тянул кота за хвост столько времени? Уже бы свадьбу отгуляли. Точно, Серега, – робок ты стал что-то в последнее время. Права Аннушка-то.-

      Не известно о чем Сергей разговаривал с Аннушкой, провожая ее после работы домой, но вернулся он после этого разговора, радостно улыбаясь, и помчался, разыскивать Силиверстовича и Леонидовича, отмахнувшись от Мишкиных расспросов.

      – Поспел никак Сергей-то,– сделала вывод Катюша.– Да и то, сколько можно вокруг да около, слоняться. Ровно мальчонка десятилетний помчался. Хворостины только не хватает для полного сходства. Значит, скоро на свадьбе гулять будем? Тут уж Нина Андреевна нас не удержит.

      – Да она нас с тобой и не держала. Она мальчишек против, таскать туда-сюда. А нам-то можно.

      – Вот и славно. Скажи Сергею, пусть заявится в Питер и пригласит при матушке. Чтоб чего плохого не дай Бог не подумала.

      – Ох, и хитрющая ты у меня лиса, Катерина.

      – Не хитрющая, а заботливая. Матушка-то переживать станет. А ей нельзя, она уже старенькая.

      – Ты только ей это не скажи. Обидится жутко. Да и какая же она старенькая? Ты что, Катюш? Да ей все тридцать лет дают.

      Батюшка вон ревнует ее до сих пор.

      – Ревнует, потому что любит.

      – Любит, конечно. Мотается вон за двести лет туда и обратно каждый день.

      – Не правда, Мишань. Не каждый день мотается батюшка. Иногда и матушка мотается.

      – Ну, какая разница? Они же друг без друга одной минуты не могут прожить.

      – А ты без меня как живешь?

      – Плохо живу. Не сплю, не ем. Кошмарная жизнь,– признался Мишка, обнимая жену.

      – Потерпи чуток. Скоро детишки подрастут, и тогда всем семейством будем путешествовать.

      – Спасибо, Катенька. Сядем на Лерку с Веркой и как махнем через пустыню Гоби.

      – Погодь ка. Какие лошади, какая пустыня? Сядем на самолет и полетим к морю. А там песочек и волны зелененькие,– Катюша зажмурилась, размечтавшись.

      – А еще на Бородинское поле поскачем. Я вам по пистолю агромадному выдам. Будете от басурман французских Москву оборонять.

      – Какие пистоли, Миш? Ты что. Нельзя детям пистоли. Да и я не умею с ними обращаться. Не надо пистолей. Давай лучше к морю. Там эти,.. пальмы, там солнышко и в бассейне вода как щелок.

      – Ладно, уговорила. Поедем к морю,– сдался Мишка.

      – Какой ты у меня