За гранью грядущего. Роман. Виолетта Трофимова

очень приятными людьми, а ты был очень способным студентом. Интересно, кто беседовал с тобой – миссис Браун, а может, миссис Петерсон? Не знаю. Да и организация, в которую тебя приглашали, была вроде бы весьма уважаемой, и столько известных людей там состояло… А тебе не хотелось отказываться от широких возможностей, от блестящей карьеры. Потом уже умер твой отец, ты оказался в затруднительной ситуации, и эггнисты тебе помогли. И как тебе только совесть позволила прикрываться родной матерью, когда ты мне голову морочил своей басней! Ну, хватит об этом. Что же было потом? Подготовительный период, вероятно, как раз до той знаменитой конференции. Да, ты выступил блестяще, но ведь попасть туда тебе помогли эггнисты. И в Гарвардский университет тебя взяли не только из-за того, что ты талантливый ученый, а потому, что мистер Вебер был главой купола «Мировое яйцо». Интересно, когда ты понял, в чем суть эггнизма? Ты ведь не мог этого не понять. Но назад дороги не было – выход из организации карался смертью. Вот ты и остался, и пел эггнизму дифирамбы, вероятно, из чувства благодарности. Увы, это еще не все. Ты решил заняться и моей карьерой. Конечно, что могла понимать двадцатилетняя дурочка, к тому же не американка, у которой в жизни ничего пока не получалось? Она так любила тебя, так тебе верила, в рот тебе смотрела! Поистине нетрудно было ее обмануть. Хотя, если задуматься, чего ради было Питеру столько возиться с моим альбомом, а Брауну снимать клип за бесплатно? Только ради брата-эггниста. А теперь ответь, что я сказала не так?

      – Все так, – отозвался Лайм. Он сидел за столом, уронив голову на руки. Он был раздавлен.

      – Я не знаю только, как ты обо всем узнала, – добавил он.

      – Я полгода занималась эггнизмом – ходила тайком в библиотеку, работала на компьютере. Ну, а чтобы сделать выводы, у меня хватило мозгов.

      – Дейзи, по-моему, ты все преувеличиваешь, – неожиданно встрепенувшись, заметил Лайм.

      – Преувеличиваю! Нет, это ты, кажется, снова хочешь солгать. Быть не может, чтобы ты не знал о причастности эггнистов к Балканским войнам и кризису десятых годов!

      Отпираться было бесполезно.

      – Да, я лгал тебе, – глубоко вздохнув, сказал Лайм. – Но разве ты сама никогда не лгала?

      – Лгала, – честно ответила Дейзи, – но не по такому серьезному поводу.

      – Я все делал ради тебя, Дейзи. Ты ведь хотела быть знаменитой, хотела выступать в лучших залах, хотела записать альбом, снять клип… Разве не так?

      – Да, я хотела быть знаменитой. Но не такой ценой.

      – Какой еще ценой? Я использовал любую возможность. Пусть они все были эггнистами, что из того? Ну да, ты же все знаешь… Да, я лгал тебе, но лгал ради тебя. Прости меня. Ты едва ли представляешь, что это за организация. Я могу тебя защитить от чего угодно, но не от них. Здесь я бессилен. Зачем тебе было это знать?

      – Я никогда никому не верила, Лайм, – тихо сказала Дейзи. – А тебе поверила. Лучше бы было мне не верить!

      – Дейзи, давай забудем все это, – проговорил Лайм, вставая и протягивая к ней руки. – Прости мне мою ложь.