Коллекционеры. Роман Куртогузов

были мне неизвестны до недавнего времени, хотя, признаться, я подозревала об их существовании.

      ***

      В глубине таверны "Плутоватый лепрекон" было сумрачно, накурено и пахло кислятиной. Кривой Фрэд – ее хозяин, по обыкновению прятался в своей каморке, за грязной шторкой. Иногда он выглядывал оттуда. Окидывал взглядом зал, посетителей. Новые лица здесь появлялись крайне редко, поэтому беспокоиться было не о чем. За залом присматривала его падчерица София. Девушка вполне справлялась со своими обязанностями, с детства привыкшая к этой работе. А с тех пор как ее мать умерла, постепенно перестала беспокоить Фреда даже в тех случаях, когда кто-то из перебравших спиртного посетителей начинал распускать руки. Может она повзрослела и ей самой этого хотелось, а может просто привыкла, как привыкла в свое время к застоявшемуся запаху кислого пива и немытых тел. Однако, среди постоянных гостей этого убого заведения у нее даже были друзья. Нет, не друзья. Подруга.

      Странная девушка, лет двадцати семи, с огненно-рыжими, кудрявыми волосами, поверх которых красовался невысокий цилиндр, украшенный ярким бантом, за лентой которого торчало длинное орлиное перо. Корсет отделанный кожаными вставками, надетый поверх белой сорочки с глубоким вырезом на груди и широкими рукавами, как уже было известно по нескольким случаям, таил в себе немало сюрпризов и ловушек. Вместо многочисленных юбок, причитающихся всем приличным леди, она носила полотняные брюки хорошего кроя, которые позволяли разглядеть все достоинства ее фигуры. Черные очки с круглыми линзами, красовались на кончике ее носа. Если кому-то удавалось встретиться с ней взглядом, то почти всегда она не пряталась за очками, а смотрела поверх них. Широкий кожаный ремень, опоясывающий ее тонкую талию, имел множество петель и кармашков, где болталось несколько герметично закрытых колбочек и миниатюрных флаконов, в которых явно были не духи. Она, по обыкновению, занимала самый дальний угол, до которого тусклый свет грязных окон никогда не добирался. Узнать о ее присутствии, можно было лишь по маленькому красному огоньку на кончике сигареты, вставленной в длинный мундштук черного дерева, когда ей вздумалось закурить.

      Рыжая всегда просила одно и то же, поэтому, со временем, София привыкла и при ее появлении не дожидалась заказа, а сразу несла все необходимое. Чашка крепкого горячего чая с добавлением сушеных ягод брусники и ромашкового цвета, большую костяную пепельницу и неизменный стакан дрянного бренди. Чай она выпивала сама, а вот бренди предназначался каждый раз для разных людей, тихо заходивших в таверну, которые подсаживались к ней, о чем-то тихо разговаривая. После чего, получив свой бренди, так же тихо исчезали.

      Лишнего странная гостья никогда не задерживалась. Она приходила, получала свой заказ, и курила. Всегда в течение часа после ее прихода появлялись незнакомцы. Безошибочно находили ее, беседовали сидя спиной к остальным посетителям, бросающим в их угол любопытные взгляды. Визит каждый раз длился по-разному. Когда десять минут, а когда и больше часа. Чаще, конечно, недолго. После ухода незнакомца, она выкуривала две сигареты и оставив несколько лишних пенни, так же тихо уходила.

      В те самые моменты, когда леди была одна, София могла поболтать с ней о том о сем, под видом, что ей обязательно нужно что-то сделать у этого столика прямо сейчас. Смахнуть крошки с истертой, рубцеватой столешницы, поправить покосившуюся на стене картину, содержание которой, впрочем, вряд ли мог бы поведать даже сам Кривой Фред, потому, что в темноте там было ничего не разобрать. На самом деле дружеской болтовней эти разговоры можно было назвать с большой натяжкой. Болтала только София. Леди всегда молчала в ее присутствии, за исключением тех случаев, когда просила заказ. Но, бедной девушке нравилось считать ее и себя подругами. По крайней мере никаких возражений от гостьи София ни разу не слышала.

      ***

      В один из холодных осенних вечеров, все пошло не как обычно. Рыжая гостья, явившись в таверну, заняла свое место за столом, но в этот раз принесла с собой миниатюрный саквояж, который поставила справа от стула, осторожно приоткрыв его. София, как всегда, принесла ей обычный заказ, но девушка отослала ее обратно, на сей раз отказавшись от всего, кроме пепельницы.

      Немедленно прикурив, она принялась поправлять на ремне свои пузырьки. В движениях ее чувствовалась нервозность. Через несколько минут София снова решилась подойти к гостье, чтобы в очередной раз разболтать ей свои, скопившиеся за несколько дней, скромные новости.

      Вооружившись тряпкой, она направилась к ее столу, и тут же начав усердно смахивать несуществующие крошки, открыла было рот, но, замолкла на полуслове. Рыжая схватила ее за руку, резко притянула к себе заставив девушку наклониться через весь стол почти растянувшись на нем. Не выпуская ее руки, придвинулась поближе и оказавшись лицом к лицу с Софией, прошептала.

      – Послушай, милочка, я обычно склонна терпеть твою болтовню о трудностях кухонной жизни, но сегодня, для твоего же блага, тебе лучше держаться от этого уголка подальше.

      В этот момент, откуда-то незаметно достав серебряную монету, вложила ее в ладонь девушки. И пока та не успела опомниться, продолжила.

      – Мне не хотелось