Пансионат. Артем Львович Добровольский

и были они со всех сторон, далеко и близко, и все это море светляков мерцало, дышало, гудело из глубин автомобильными клаксонами и стрекотало на поверхности вертолетами…

      Игорь перевел дух. Нда. Бутафория, наверняка, этот Манхэттен, как и Катькина лужа, но все равно красиво. А вот интересно, если разбежаться и перепрыгнуть через бордюр – что будет? Назад выкинет? Или просто зависнешь в пространстве где-нибудь на уровне предпоследнего этажа, а ресторанный персонал потом баграми будет вытягивать?.. Хе-хе, попробовать, что ли?..

      – Присаживайтесь, пожалуйста, за столик, – неожиданно прервал его раздумья ниоткуда взявшийся человек в черном костюме, видимо местный распорядитель.

      – Спасибо, я лучше посижу в баре, – сконфузился Игорь, вдруг взглянув на себя со стороны глазами метра и увидев грязного, мятого, небритого, перемазанного кровью мужика. Этакого завсегдатая ресторанов с полтинником в кармане.

      Метрдотель кивнул и исчез. Игорь подошел к стойке бара и забрался на высокий табурет. С улыбчивыми приветствиями бармен протянул ему барную карту. В разделе "Пиво" значилось следующее:

      "Эбенштайнер" 0,5 1,750

      "Закозловице" 0,5 1,800

      "Мюллер Лайт" 0,5 1,850

      "Фрау Брау" 0,5 1,900

      "Голден Сильвер" 0,5 1,950

      Что за прайсы такие?! – немало удивился про себя Игорь, но вслух, однако, ничего не сказал. – Рубль восемьдесят, рубль девяносто… ну или не рубль, а как они у них здесь… неважно. Да еще зачем-то на конце нули лишние пишут… странные они ребята, да. Но при этом хорошие: цены не ломят.

      – Будьте добры два "Фрау Брау", – попросил он и положил на стойку свой чумазый полтинник. Мысль попробовать заплатить обычными деньгами даже не пришла ему в голову.

      Бармен долго вертел полтинник в руках, словно не решаясь взять, затем все-таки взял. После чего наполнил из крана два высоких стакана и отсчитал сдачу. Первый стакан Игорь выпил тремя глотками; ополовинил второй и почувствовал, что жажда отступила. Затем, отставив пиво слегка в сторону, он разложил перед собой на стойке деньги, что дал ему бармен, и принялся внимательно их рассматривать. Валюта, не уступающая своей покупной способностью доллару, стоит того, чтобы на нее посмотреть.

      Три бумажных десятки, три пятерки, одна единичка. Сорок шесть тугриков и куча мелочи. Десятки салатового цвета, пятерки синеватого, единички – рыжего. Наименования нет ни на одной, но зато обозначен номинал и есть водяные знаки – с этим все в порядке. С одной стороны купюры нарисовано яркое солнце, а с другой – закат, красный краешек этого же солнца, едва видимый из-за горизонта. Хм, интересная символика. Так, а что с монетами? Напоминают обычные – медные да никелевые, тоже без названия, с одним лишь номиналом. На аверсе выбит человеческий глаз – ага, понятно, слизали с доллара. А на реверсе… на реверсе тот же самый глаз, только закрытый. Хм, интересно, интересно. Но почему их так много, этих монет? Если сложить сорок шесть и всю эту мелочь, получится