Жизнь как квест, или Путе-шествие канатоходца. Серия «Искусство управления». Сергей Викторович Короткий

и стеснено в своем зрении тесной и мрачной темницей нашего тела, но которое после нашей смерти, по выходе нашей души на волю бессмертия, обретает целостное знание. У умирающих и обессилевших от старости людей наступает иногда необычайное просветление, потому что их душа, уже до некоторой степени освободившаяся от чувственных оков и приблизившаяся к будущей своей обители, не настолько подчинена своему телу, как душа других людей… Трансцендентальное наше сознание восходит, как только заходит наше сознание чувственное, подобно тому как начинают загораться на небе звезды, как только заходит солнце; ведь звезды не приходят на небо, как думали древние арийцы, когда уходит с него солнце; они находятся на нем одновременно с солнцем, с заходом которого делаются только видимыми»5.

      Именно потому, что мы уже в земной жизни в какой-то степени являемся Духами, мы и способны постигать Духовный мир. Так же как здоровое тело определяет качество существования человека в явном мире, так и духовные силы, телесно необусловленные, принадлежащие его трансцендентной сущности, определяют качество будущего его существования. Причем будущее существование определяется путем в этой жизни, нашим земным существованием.

      Наша физическая смерть не ведет к аннигиляции или к слиянию с мировым эфиром, она лишь означает переход сознания человека в свою истинную трансцендентную сущность после сбрасывания оков физического существования. А поскольку трансцендентная сущность более реальна и витальна, то и «так называемые мертвые гораздо жизнеобильнее живых. Сравнивая призрачное существование наше на земле с реальным существованием нашим за гробом, Джордано Бруно называет – и называет потому, что он был знаком с оккультизмом, – земную нашу жизнь ограничением нашей индивидуальности. «То, что мы называем смертью, – говорит он, – есть рождение к новой жизни, по сравнению с которой следовало бы называть смертью нашу теперешнюю жизнь»6… Пифагорейцы называли смерть праздником рождения духа, yeveoia. В мартирологиях смертный день называется dies natalis, а Ангелиус Силезий называет смерть «лучшей из всех вещей».

      Однако это не повод совершать самоубийство, чтобы ожить: физическая жизнь более жизнеобильна, чем в утробе матери, но это не повод 2-х дневному зародышу начать её. Жизненный квест должен быть пройден.

      Выполнение долга, следование по Пути снимает заботы о материальном существовании, поручая их Богу, возвращаясь к созиданию внутреннего существа. Все проблемы на жизненном Пути человека возникают как результат отказа от движения по своему Пути, как корректирующие правильное направление.

      В традиционном понимании термин «долг» носил исключительно трансцендентное значение, то есть Дух, трансцендентная сущность человека, даровавшая жизнь Душе и телу человека, «ожидает плату за это» в виде выполнения долга. Или, другими словами, «ожидает», что её производные, её формы

5

Дюпрель К. Философия мистики / пер. с англ. М. С. Аксенова. – М.: Эксмо, 2006. – 592 с.

6

Цит. по: Дюпрель К. Философия мистики / пер. с англ. М. С. Аксенова. – М.: Эксмо, 2006. – 592 с.