Когда-то они не станут старше. Роман-Африкано. Денис Викторович Блажиевич

корень пару деревень за связь с партизанами и окончательно распрощался с Британской Империей. Торжественно, после обряда главного колдуна, передал концессию на нефтедобычу в Лусанде американцам. Доктор Окомо был истинным демократом и ненавидел монархию. Его убили через год после откровенного перформанса на балконе. Но дело его продолжили другие. Страна жила чувствами, как завещал первый президент. Гнев, ярость, любовь и ненависть и вера – всё сплелось в безвольный клубок равнодушия и апатии. Золотой треугольник разочарования, где все ждут обещанное мировое господство и водопровод. Второй, шестой, десятый и пожизненный президент полковник Карету повесил первого президента на том самом балконе, откуда год назад доктор Окомо обещал всем счастье. Гигантскую бронзовую статую отцу-основателю поставил одиннадцатый президент фельдмаршал Кику. Как раз успел между тем как съесть (в прямом смысле) пожизненного президента полковника Карету и быть съеденным двенадцатым президентом мистером Мун Шайном. 90-е случились не только в России. На планете Земля случились. Все беды от хронологии. От чего же еще? Но, если присмотреться, не все было плохо. Тринадцатый президент Мбала обещал много чего хорошего и сверху тонну прекрасного. Страна, основанная доктором Окомо, и люди ее населяющие были достойны счастья. А у одного гражданина такое счастье случилось. Мало того что он жил на улице Счастья, хотя многим и этого хватило бы за глаза. Это была центральная улица, и был хороший дом. В другом месте этот дом некоторые горячие головы обозвали бы некондиционной хрущобой, но что они знают? Что они жили?

      Глава 4

      Отис Булсара открыл глаза. Раз и навсегда. Отис был из тех немногих людей, для кого сон – это необходимая остановка по требованию, а не долгое волшебное путешествие в назад. В маленькой уютной квартирке начиналось утро. По краям жестяных и погнутых ставен ( Отис жил всего лишь на третьем криминально ёмком этаже) копился густой и жёлтый свет. Тропическое солнце ломилось в окно. Невежливо. Настойчиво. Справедливо. Осторожно, чтобы не разбудить Дину, он выбрался из-под тонкого овечьей шерсти одеяла. На жёлтом паркетной ёлочкой полу лежала утренняя серая плёнка. Отис прошел в закуток, огороженный шуршащей занавеской с изображением красной спортивной машины. Встал в мелкую голубую ванночку и облился холодной водой из гибкого шланга. Вытерся насухо длинным полотенцем. Почистил зубы и побрился старой заводной бритвенной машинкой. Отис совсем не был плох. К сорока годам Отис превратился в красивого мужчину. Высокого и плотного. Не по-спортивному, но от долгой физической работы. Без искусственного рельефа, но с твердыми большими кусками мышц под гладкой черной кожей. Голова у Отиса была круглая с тонкими необычными губами и расплющенным носом. Возраст могли выдать волосы. Слева за ухом седое пятно, как будто не хватило черной блестящей краски. Раньше Отис закрашивал это пятно, но когда появилась Дина в его жизни, она сказала.

      – Не надо, Отис. Что было уже не будет.

      И Отис подчинился, а потом ему самому понравилось.