Рюрик. Анна Козлова

умолял Катю встретиться и дать ему хотя бы двадцать тысяч рублей, чтобы он смог снять себе комнату. На ее молчание он разражался проклятиями, которые, правда, быстро сменялись заискиваниями.

      В 10 утра я получила сообщение, в котором он описывал, как найдет меня и разобьет мне колени молотком, чтобы никто больше на меня не позарился. В 10.30 он писал, что во всем виновата водка, это она довела его до безумия, но на самом деле дороже всего на свете ему моя улыбка. Ближе к 12 я получила ультиматум: он готов простить меня за мое скотское поведение и снова, как он выражался, сойтись – в течение почему-то трех дней. Вечером он добавлял, что я буду умолять его вернуться, а он еще подумает, потому что не хочет жить “нелюбимым”.

      Подруга была убеждена, что Кирилл обязательно убьет Катю. В его агрессивности она убедилась лично, когда поехала на Катину дачу вместе со своим приятелем геем (очень мужественной наружности), чтобы отдать Кириллу его вещи, включая коровьи черепа. Втроем они слегка поцапались над горой мусорных мешков со строительного рынка, куда Кирилл собирал свой скарб.

      Подруга потом докладывала, что изъяснялся он исключительно матом, обвинял Катю в воровстве каких-то его книг и кожаной куртки и что все руки у него были в свежих порезах, которые он ей (и гею) не без бравады продемонстрировал, заявив, что боли не боится.

      Подруга почему-то решила, что таким образом Кирилл завуалированно намекает на готовность сесть в тюрьму за убийство Кати, где его, безусловно, не один раз изобьют, а может, и порежут. Выслушав ее, Катя впала в настоящую панику, вопрошая: “Что же мне делать?!” – и неожиданно получила ответ, и, что еще более неожиданно, – от гея.

      Налив всем вина, он заявил, что в таких ситуациях важнее всего публичная огласка, которой так боятся все жертвы насилия. Понятно, что женщине тяжело признаваться, каким унижениям ее подвергали, но иного пути остановить подонка, похоже, нет.

      Так, в соображении на троих, родилась идея “дневника жертвы”, которую на следующий день Катя презентовала редактору информационного портала “Страна +7”. Поскольку портал давно и безуспешно охотился за женской аудиторией, Кате дали добро на первую публикацию. За пять дней дневник набрал более ста тысяч просмотров и около двадцати тысяч перепостов, что позволило сделать вывод о крайней востребованности поднятой Катей проблематики.

      Выяснилось, что большинство женщин в нашей стране переживали все то, что описывала Катя, с большей или меньшей степенью рефлексии. Кате писали письма, в которых поздравляли с тем, что Кирилл оказался нейтрализован прежде, чем он поднял на нее руку. Катя благодарила всех писавших “за смелость” и замечала, что “между психологическим насилием и физическим не такая уж большая разница, как принято считать”.

      Разумеется, не обошлось и без сексистов, обвинителей жертв и прочего сброда, но их обидные комментарии в Катин адрес лишь указывали на то, что “честный разговор о мужском насилии давно назрел”.

      Вы хотите знать, что случилось