Наука: испытание эффективностью. Л. В. Шиповалова

изначально были введены, для того чтобы удовлетворять потребности самого научного сообщества. См. об этом подробнее: Шиповалова Л. В. Индекс цитирования и объективность экспертов (попытка философствования на злобу дня) // Высшее образование в России. 2014. № 2. С. 119–125.

      51

      Здесь можно привести в пример естественное для гуманитариев, особенно для философов, соображение, что основной публикацией для них является не статья, а монография. См. об этом, например: Мотрошилова Н. В. Система РИНЦ применительно к философским наукам // Высшее образование в России. 2013. № 3. С. 3–17. О специфике способов репрезентации гуманитарных и социальных исследований см. также: Huang M.-H., Chang Y.-W. Characteristics of research output in social sciences and Humanities: from a research evaluation perspective // Journal of the American Society for Information Science and Technology. 2008. Vol. 59, №. 11. P. 1819–1828; Nederhof A. J. Bibliometric monitoring of research performance in the Social Sciences and the Humanities: A review // Scientometrics. 2006. Vol. 66, № 1. P. 81–100.

      52

      О проблематичной значимости гуманитарных научных исследований в контексте дискурса утилитарности см., например: Нуссбаум М. Не ради прибыли. Зачем демократии нужны гуманитарные науки. М.: Изд. дом ВШЭ, 2014. Любопытно, что М. Нусбаум, а также авторы, которых она считает авторитетами, не противопоставляют собственные цели и ценности гуманитарных и социальных наук общественной выгоде, но работают как раз над выявлением и признанием этой не всегда очевидной полезности. Так, известный экономист А. Сен, используя статистические данные, доказывает, что политика откладывающая реализацию социальных задач, в частности развитие образования и формирование общественного согласия, делающая ставку исключительно на экономическое развитие, проигрывает по сравнению с той, где в приоритете оказываются социальные цели и задачи. Понятно, что социальные науки могут и должны не только делать очевидным такой порядок приоритетов, но и разрабатывать конкретные механизмы и условия их реализации (см.: Сен А. Развитие как свобода. М.: Новое издательство, 2004.).

      53

      О «зонах обмена», как современной форме научного конструктивного взаимодействия, не предполагающего слияние в единое предметное и методологически определенное пространство исследования, но производство новых проблем, задач и дисциплин на пересечении границ уже существующих, см.: Галисон П. Зона обмена: координация убеждений и действий // Вопросы истории естествознания и техники. 2004. № 1. C. 64–91.

      54

      О неоднозначном значении философии как основания междисциплинарного взаимодействия и как конкурента в борьбе за власть над символическим капиталом Академии в немецком классическом университете см.: Нехаев А. В. Академический капитализм, университетская революция и фигура философа // Вестник Томского государственного университета. 2014. № 378. С. 82–89. Следует отметить, что в истории отечественных университетов такая идея единства исследований не была реализована в полной мере, поскольку отечественная система высшего образования была отчасти выстроена в ориентации на французскую модель, предполагающую дисциплинарные границы специализированных исследований (см. об этом, например: Андреев А. Ю. Российские университеты XVIII – первой половины